…Проводив его до «Имперского Льва», Фесс вернулся на ярмарочную площадь. Уже совсем смерклось, улицы перегораживали рогатками, ночная стража занимала свои места. Перед столбом с табличкой пришлось засветить потайной фонарь-кроху; напрягая глаза, прочел:

«Последнее представление перед Ливнями! Передвижной Цирк господ Онфима и Онфима. Небывалое зрелище! Спешите все!»

И все это многобуквие – на небольшом пергаменте, со следами плохо смытой краски – видно, что листок использовался не раз. Кому от него польза? Многие ли прочитают?

Бросив ломать голову, Фесс вернулся в гостиницу. Пробравшись на чердак, при помощи слуховой трубки удостоверился в том, что маг на самом деле спит – и сам забылся, словно охотничий пес, в чуткой дреме.

Вольные, брат и сестра Каны, заперли за собой дверь тотчас же, едва переступив порог убогой комнатушки. Ничего иного Нелюдям не полагалось. Вот получите имперское подданство, вот отречетесь от своего прошлого, тогда пожалуйста, милости просим в лучшие гостиницы. А пока – не обессудьте.

– Слава Горе, – выдохнула девушка. – Хвалин. – Она говорила на общеимперском, с характерным для столичного говора четким и звонким «Г».

Юноша ничего не ответил. Спокойно уселся на узкую лежанку, опустил руки на колени и прикрыл глаза. Слова не нужны. Они пришли сюда делать дело. Все уже давным-давно обговорено – в гномьих копях. Теперь осталось дождаться Сидри с обещанными деньгами. Для дела нужно оружие, хотя Вольные вполне могут обойтись и без него. Если проклятый гном успеет все уладить (то есть сунет кому надо взятки) – завтра они с Алией двинутся на север.

– Что ты молчишь?! – не унималась девушка. – Ну скажи же…

– Не мешай, человече, – тихо ответил юноша.

– Человече? – девушка покраснела.

– А кто? Дитя человечье, подобранное моим народом, – спокойно произнес юноша. Ему и в голову не приходило, что это может обидеть или задеть – как может обидеть или задеть правда?

– Мог бы и не напоминать! – вспыхнула она.

– Почему? – равнодушно удивился Кан-Торог.

– Я Вольная! – прошипела девушка. Казалось, она готова вцепиться ногтями в лицо своему «брату». – Пусть не по крови – по духу! К чему ворошить былое?

– Если будет нужно, ты сумеешь поймать стрелу в полете? – осведомился молодой Капитан.

Алия опустила голову. Она прекрасно владела оружием, она справилась бы в поединке с почти любым противником из рода людей – но вот особые фокусы Вольных так и остались для нее недоступны. Требовалось нечто большее, чем воспитание и прилежание. Требовалась кровь.

– Поэтому замолчи, – с прежней бесстрастностью сказал Кан-Торог, вновь закрывая глаза.

Несколько мгновений девушка гневно смотрела на своего спутника; тонкие ноздри ее трепетали от ярости, пальцы судорожно тискали костяную рукоять кинжала.

– Отчего ты сердишься? – снова заговорил юноша. – Признаюсь, никогда не мог понять этой твоей привычки. Да и то – какая из тебя Вольная, Drearann Aeodni, если ты даешь волю чувствам после того, как получила задание на самом Круге Капитанов?

– Да, ты прав, брат мой, – девушка опустила голову. – Ты прав, прости меня, прости…

Кан-Торог вновь изумленно воззрился на спутницу.

– Теперь ты просишь прощения. У меня. Зачем? Если мы добьемся успеха, никому не будет дела до твоих слов и мыслей. Если мы проиграем, судить нас станет все тот же Круг.