— Плыви туда, — указал жрец на север. — Вскоре мы уткнемся в землю, пройдем вдоль нее несколько дней, а когда она отвернет резко влево, двинемся по прямой. Там мы снова увидим землю и вдоль нее дойдем до самого Зеленого моря.

— Слушаюсь, господин, — склонил голову нубиец, послюнил палец, поднял его, с сожалением покачал головой и яростно закричал: — Весла на воду! Где тампарщик? Грести, грести!

Из-под навеса выбежал мальчишка с широким барабаном, обтянутым тщательно выскобленной кожей, сел в начале прохода спиной вперед и, преданно глядя на кормчего, принялся мерно бить в барабан большой колотушкой. Гребцы подладились под ритм, начали наклоняться вперед и взмахивать веслами одновременно, и судно ощутимо прибавило ход. Изекиль пересек судно и остановился рядом с кормчим, глядя назад — на берег, где навеки остался его учитель. А также — Великий Правитель, Сошедший с Небес и Напитавший Смертные Народы Своей Мудростью.

Изекиля разбудили крики радости. Зевнув, он поднялся с травяного матраса, откинул полог навеса. Впереди, на самом горизонте, виднелось густое темное облако.

— Земля, о Мудрый, — сообщил чернокожий кормщик. — Ночью дул попутный ветер, мы прошли не меньше ста стадий.

— Это не просто земля, это мыс, — сообщил жрец. — Чтобы вернуться в Кемет, мы должны обогнуть его и плыть влево, на закат солнца. А сейчас поворачивай вправо.

— Слушаю, Мудрый, — кивнул кормчий. — Разреши покормить гребцов, пока мы можем идти под парусом. Кормить их во время работы вредно, после еды они работают намного хуже.

— Меня зовут Мудрый Изекиль, — напомнил служитель богини смерти.

— Слушаю, Мудрый Изекиль, — моментально согласился нубиец.

Мальчишка, что половину вчерашнего дня бил в барабан, полез в люк носовой надстройки, вернулся с большой корзиной и побрел по проходу, раздавая гребцам по пригоршне фиников и кусочку сочащихся медом пчелиных сот. Пить моряки ходили сами — к поставленным на носу же пузатым кувшинам. Жрецу тампарщик тоже предложил общую порцию — но Изекиль не испытывал голода и отказался от угощения. Он попытался прикинуть, сколько времени должно уйти у него на дорогу домой. Расстояние от залива, в котором они строили алтарь, до «хвоста» было раза в три меньше длины «хвоста». «Спина собаки» — раза в три длиннее «хвоста». Если они добрались до земли на день и ночь, значит… Путь вдоль самой «псины» составит двенадцать дней. Потом еще примерно столько же — до пролива в Зеленое море.

— У нас хватит пищи на двадцать дней плавания? — повернул он голову к нубийцу.

— На двадцать, может, и хватит. — Кормчий выплюнул за борт финиковую косточку и пожал плечами. — Но больше вряд ли. И вода так долго не выстоит. Стухнет.

— Вдоль земли плыть будем, воду при случае наберем, — пообещал жрец. — Но вот еда… Хотя, коли Великий покорял земли за морем, стало быть, там обитают всякие народы. Чего-нибудь купим. Или займемся охотой.

— У нас нет ни единого воина, а народы за Зеленым морем дики и злобны, — предупредил нубиец. — Ежели копейщиков не увидят, то силой золото отнять захотят, торговать не станут.

— У вас есть я! — напомнил жрец. — Не захотят торговать — принесут даром.

— Прости, Мудрый Изекиль.