— Это бывший повар Берсерена, — ответил Вальборн. — Я был бы счастлив присутствовать на ужине в честь совершеннолетия вашей дочери.

— Вы будете первым из приглашенных, — .заверил его Норрен.

Три дня спустя в Келангу приехал Тревинер на своей Чиане, которую разыскал в лесу неподалеку от места последней стоянки перед путешествием по лурским подземельям. Увидев военный лагерь на северном берегу Тиона, он свернул туда и узнал, что основная армия уже ушла на юг, а здесь остались только те, кто назначен в гарнизонные войска Бетлинка и Белого алтаря. Про Ромбара ему сообщили, что тот поселился во дворце Вальборна, нового правителя Келанги, и занимается подготовкой обозов, предназначенных для отправки с войсками. Охотник не стал задерживаться в лагере, а поехал в город, повидаться со своим правителем.

Жители Келанги понемногу возвращались в оставленный город. Улицы были расчищены от грязи и мусора, набросанного уттаками, пятна крови на камнях смыты осенними дождями. Однако, кое-где еще виднелись высаженные окна, да двери, изуродованные ударами секир, напоминали о недавнем нашествии. Лавки были открыты, на рынке толпились покупатели, улицы заполнились людьми, пешими и конными, спешившими по своим обычным, ежедневным делам. Тревинер остановился у главных дворцовых ворот и потребовал, чтобы о нем доложили его величеству.

Его впустили без доклада и поселили в западном крыле дворца, где на втором этаже, над жилыми помещениями прислуги, размещались комнаты для гостей. Оставив вещи, охотник вышел познакомиться с окрестностями дворца, где оказался впервые, и вскоре обнаружил у себя в соседях обоих лоанцев. И Витри, и Шемма, которому не терпелось поделиться хоть с кем-нибудь впечатлениями о дворцовой жизни, обрадовались охотнику. Тот уговорил их погулять по парку и заодно рассказать новости, накопившиеся за дни расставания. Выйдя в парк, все трое пошли по присыпанным гранитной щебенкой дорожкам, мимо скамеечек, беседок, невысоких декоративных изгородей.

— Вот эта жизнь — по мне, не то, что в лесу, — сразу же объявил Шемма. — А еда-то здесь какая, Тревинер! Против нее даже и тот паштет из дичи… так я его и не попробовал… голову даю, не потянет.

— Мы собирались возвращаться в село, но его величество попросил нас об услуге, — возбужденно сообщил Витри, радуясь новому приключению. — Он посылает к монтарвам обоз с провизией, а с ним предложение о дружбе и взаимной помощи, и хочет, чтобы мы были посредниками в переговорах.

— Никто, кроме нас с Витри, не знает языка монтарвов, — важно сказал Шемма. — Да и Пантур не вступит в переговоры ни с кем, кроме меня. Ну как тут откажешь его величеству!

— Да ты, я смотрю, большим человеком стал, Шемма! — восхитился охотник. — Не каждому выпадает честь оказать услугу правителю Келанги!

— Ни к чему мне такая честь, суеты много, — вздохнул в ответ табунщик. — Как вернемся от монтарвов, поедем домой. У нас и там дела найдутся. Верно, Витри?

Витри не ответил. Заглядевшись на охотника, на его загорелое лицо, встрепанные ветром волосы, привычно-жизнерадостную улыбку, он думал, что скоро тот вернется в свои леса и будет разъезжать там на своей Чиане, радуясь солнцу, деревьям, зверью, выслеживая и пугая уттаков, и будет счастлив своим единственным, не известным обыкновенному келадскому жителю счастьем.

Их догнал стражник, ходивший к правителю с докладом о приезде охотника.

— Эй ты, длинный! — крикнул он Тревинеру, казавшемуся еще выше рядом с лоанцами. — Его величество хочет видеть тебя, и немедленно!

— Мой правитель соскучился по мне, — объяснил Тревинер лоанцам.