В доме ничего предосудительного не было, это она знала точно.

— Идите на кухню, — устало сказал старший группы, — вас должны обыскать.

Она вдруг поняла, зачем здесь эта незнакомая женщина, с таким вожделением смотревшая на ее ноги, и зябко поежилась. Но у нее уже однажды проводили обыск, и она знала, что отказаться от этой процедуры невозможно. На кухне было холодно, и она сняла халатик, вздрогнув от холодных рук, прикоснувшихся к ней.

Женщина долго и с видимым сладострастием водила руками по ее телу, заставив снять и ночную рубашку. Затем с явным сожалением разрешила одеться.

Она вернулась в столовую, где уже вовсю шел обыск. Здесь работали двое.

Еще двое были в спальне.

— Что у вас в комоде? — спросил вдруг один из них. — Почему он заперт?

— Ключ лежит на столике, — спокойно показала она, уже немного успокаиваясь и теперь терпеливо ожидая, когда они уйдут.

— Господа понятые, — позвал двоих незнакомцев спросивший про ключ молодой человек. Двое шагнули к нему. Он взял ключ, открыл комод. В нем лежала стопка белья. Он мягко повел руками по наволочкам, простыням и вдруг поднял всю стопку. На полке блестели пакетики с каким-то порошком.

— А это что? — строго спросил он.

— Не знаю, — растерянно сказала она.

Понятые подошли ближе. Все столпились около комода. Молодой человек взял один пакетик, раскрыл его, лизнул палец, макнул в порошок и снова лизнул. Затем быстро сплюнул.

— Героин, — уверенно сказал он.

— Что? — не поверила она услышанному. — Какой героин? Вы с ума сошли.

— Прошу зафиксировать, — строгим голосом продолжал молодой человек, уже не обращая на нее внимания, — в квартире был найден героин.

— Вы ошиблись, — растерянно сказала она, — вы ошиблись. Это не мой… это не мой героин…

— Охотно верю. Возможно, что вы лично его не принимаете. Но вы хранили его дома, — повернулся к ней молодой человек.

— Это не правда, — закричала она, уже осознавая, что именно произошло, — это не правда. Это не мой порошок. Мне его подбросили. Мне его подложили. Это не мой героин.

Все с недоверием смотрели на нее. Халатик раскрылся, но она уже не обращала на это внимания.

— Это вы… это ты… — задыхаясь говорила она, обращаясь к неизвестному молодому человеку, — вы мне подложили. Это не мое, это не мое…

Кажется, она кричала еще минут десять, пока наконец не услышала за спиной суровый голос:

— Гражданка Сорокина. Вам придется проехать вместе с нам.

И тогда она села за стол и разрыдалась.

Глава первая

Он приехал в каком-то неопределенном настроении, и, уже когда вошел в здание своего министерства, стало окончательно ясно, что сегодня он явно не в духе. Он буркнул нечто невразумительное, проходя через приемную, и вошел в свой кабинет. В комнате отдыха устало сел на диван, откинув голову. Потом снял очки, протер стекла, тяжело поднялся и, подойдя к холодильнику, достал бутылку минеральной воды. Только выпив холодной воды, он немного успокоился и вернулся в кабинет. Усевшись в свое кресло, с ненавистью покосился на телефоны. Потом вызвал своего секретаря.

— Заместителей ко мне, — глухо приказал он.

— Всех?

— Нет, через одного, — разозлился министр, — конечно, всех.

Он отключил селектор, недовольно мотнув головой. Потом, подумав немного, снова вызвал секретаря.