Изменить размер шрифта - +

Революционные солдатские патрули и вооруженные рабочие толпы взяли под контроль московские мосты. Офицеров задерживали прямо на улицах и отбирали оружие. Где-то в городе уже шли бои и дымили черно-бурые хвосты пожаров.

Воспользовавшись неразберихой в училище, Звягинцев беспрепятственно прошел через пост и через боковую калитку вышел на Арбат. Узенький старый Арбат был тих и пустынен, но по Арбатской площади с урчанием и грохотом кружили грузовики, кричали газетчики и кипел непрекращающийся митинг. Наскучивших ораторов стаскивали с грузовика за полы пальто, но на их место сейчас же влезали новые. Редкие пролетки огибали площадь и спешили укрыться в переулках. Московские трамваи были отправлены в Сокольники, зато по рельсам разъезжали бронированные трамвайные платформы. На них стояли и сидели, свесив ноги, болезненно испитые рабочие, обвешанные пулеметными лентами, и люди в солдатских шинелях. Они мрачно и сосредоточенно смотрели по сторонам, и штыки их винтовок торчали вверх, грозя сырому осеннему небу. У всех были красные банты. Октябрьский ветер злобно рвал алые полотнища. Вездесущие уличные мальчишки принесли слух, что юнкерские роты занимают позиции в центре города.

 

От костра к костру передавали последние новости. На Красной площади брусчатка разобрана на булыжники и выстроены ряды баррикад!.. В Сокольниках курсируют революционные пикеты… Первые столкновения юнкеров и вооруженных рабочих закончились кровью, на Солянке расстреляны из пулемета трое юнкеров, и в рукопашном бою восставшие рабочие заколоты штыками.

Ночью никто не спал. Юнкера собрались во дворе у костров ополченцев и под далекие беспокойные гудки с Красной Пресни разговаривали и негромко пели. Ближе к утру с набережной раздались ружейные выстрелы. Не дожидаясь рассвета, юнкера и студенты вышли на строительство баррикад.

Всего за сутки шикарная Арбатская площадь растеряла свой лоск, погасила яркие ночные ожерелья и ощетинилась ущельями баррикад. Со стороны училища готовились к обороне юнкера и студенты. Снаружи от Кремля – революционные солдаты. Трамвайные рельсы были сняты, и на бывших путях высокими грудами лежали разобранные кирпичи, вывески и обломки мебели.

В полдень было назначено общее боевое построение, первое в истории училища. Два юнкера в парадной форме вынесли училищное знамя, и старший офицер Одарченко прочел приказ округа о переходе города на военное положение.

Из дверей училища на плац вышел училищный священник, глухой скороговоркой прочел молитву и, взмахнув кадилом, накурил сладкий на холоде кедровый дымок. Прозвучала команда:

– На молитву! Шапки долой!

И белое знамя с золотым орлом на вершине древка шумно развернулось и захлопало полотнищем.

– Помните, солдаты, чье имя носите, – говорил оратор. – Вы обручники и носители боевого духа, той всепобеждающей и охранительной силы, которая обнимается понятием бранной Славы! Вы крепкая и чистая воинская поросль, с ясной целью и ясным рассудком, с благородной душой и непогрешимой совестью…

– Оплатить… всей жизнью, всей частью… всей смертью… – прошептал Звягинцев слова юнкерской присяги.

Рядом коротко вздохнул седой училищный дядька, с разрубленным саблей лицом.

Из строя стали выкликать добровольцев, и Звягинцев сделал решительный шаг вперед. Сразу после построения три училищные роты вышли на плац и самостоятельно построились в каре, после чего парадным шагом двинулись к зданию штаба Московского военного округа на Остоженке. На первом этаже верные присяге офицеры формировали добровольческие отряды и выдавали наряды на оборону особо важных зданий и объектов.

Отряды «александровцев» шли к Кремлю под гром военного оркестра. Студенты-бойцы, гимназисты-разведчики и добровольцы-санитары составляли арьергард этой молодой решительной силы.

В эти часы чаша военной удачи явно сдвинулась в сторону армии.

Быстрый переход