– Так вот значит, кто с утра пораньше поставил всю Академию с ног на голову, – заявила она со смешком после того, как осмотрела меня с ног до головы. – Дочь Ариты Ортейги, не так ли?

– Откуда вы знаете?!

Непроизвольно потянулась к лицу. Кровь… Кровь во рту. Разбитая скула. Кривое зеркало в «Веселой Вдове», и мои судорожные попытки привести себя в порядок.

– Ты с ней на одно лицо, – отозвалась магисса. – Такая же красавица выросла, как и Арита!

Мне казалось, что мы с мамой не были особо похожи, но…

– Способная была девица, – добавила магисса. – До сих пор жалею, что ее способности лежали в несколько иной плоскости…

– В какой? – растерянно переспросила я, хотя уже догадалась.

– Не в той, в которой я преподавала! – сухо отозвалась пожилая магисса. – Надеюсь, ты все же пошла в отца. Двейн Райс, не так ли?

Кивнула.

– Мой лучший ученик, – задумчиво произнесла преподавательница. – Он заслуживал куда более достойную жену, чем Арита. – Вновь уставилась на меня. – Ты уже поступила, и я буду вести у тебя Высшую Магию. Посмотрим, от кого в тебе больше – от Ариты или Двейна. Молись Трехликому, чтобы ты пошла в отца! Впрочем… – замолчала, задумалась. – Если, конечно, он – твой отец.

И тут же окинула меня взглядом, довольная произведенным эффектом.

Мне показалось, что в коридоре разом пропал весь воздух. Но нет – после пары судорожных попыток мне все же удалось вздохнуть. Произнесенное никак не укладывалось в голове. Как… Как она могла такое сказать о моих родителях?! Неужели седовласая магисса намекала, что мама была… неверна отцу?

Впрочем, чему тут удивляться! Тагор тоже заявил, что у мамы есть любовник, и она, решив скрыть это от мужа, выгнала меня из дома.

Я приложила руки к вспыхнувшим румянцем щекам.

Но… Нет же! Этого просто-напросто не могло быть, потому что я отказывалась в это верить!

Пожилая магисса тем временем спокойно прошествовала по коридору, а из кабинета ректора вышел декан и с мрачным видом заявил, что они решили меня уморить экзаменами за все четыре курса, отправив сразу же на пятый.

***

Мне дали два месяца отсрочки, и я, окрыленная открывшимися перспективами – если все получится, то закончу Академию уже через год! – отправилась на Север, решив навестить отца. По дороге долго размышляла над словами пожилой магиссы, пока не пришла к выводу, что ее домыслы – полнейший бред.

Я – папина дочь, чья же еще?! У меня – его способности, его характер, его улыбка, в конце концов! Я люблю его больше всех на свете, как и он меня. И никто, ни одна магисса – ее звали Агнес Финли – не убедит меня в том, что отец мне неродной.

И я ехала домой, чувствуя, как с каждой милей, с каждым поворотом скрипучих колес повозки, с каждым стуком копыт старой папиной лошадки все сильнее замирает сердце от предвкушения нашей встречи.

Только вот… Вернулась из Калинок в столицу намного раньше, чем планировала. Нагруженная книгами и скудным скарбом, отдохнувшая, все еще в радостном недоумении от того, что застала дома.