Анатолий Уткин. Американская империя
ВВЕДЕНИЕ
Всегда можно быть уверенным в том, что Америка пойдет правильным курсом. После того, как исчерпает все альтернативы. У. Черчилль, 1944
В 476 году пала Римская империя, к 1902 году выходом из «блестящей изоляции» обозначилось начало конца глобальной Британской империи, и только столетием спустя, начав, вопреки всем правилам мирового общежития, вторжение в междуречье Тигра и Евфрата, мировым феноменом стала Американская империя — система международных отношений, характерная прежде всего тем, что основные решения, касающиеся общей эволюции человечества, принимаются в Вашингтоне. Для многих такой поворот мировой истории стал неожиданным — вопреки самым популярным предсказаниям, крушение Советского Союза не вызвало распада могущественной западной коалиции, не вытолкнуло на первый план исторического действия экономический национализм, не послужило началом процесса группирования западных держав в попытке уравновесить мощь Соединенных Штатов. Напротив, смена флага над Кремлем самым очевидным образом открыла дорогу тому, что проще и точнее других терминов определяется понятием гегемонии в международных отношениях североамериканского колосса. Сдерживавшая на протяжении четырех с лишним десятилетий Америку вторая сверхдержава — Советский Союз, оказавшись в руках советских борцов за благополучие «у нас и во всем мире», начал терять мировое влияние в 1989 г. с ослаблением позиций в Центральной и Восточной Европе. Затем советские позиции начали ослабевать в Латинской Америке, Африке, Азии и на Ближнем Востоке. В результате «не только угроза американской территории, но какая бы то ни была форма угрозы влиянию США в Латинской Америке и Европе была ликвидирована на все обозримое время. С исчезновением поддерживающей их сверхдержавы недружественные к США арабские режимы перестали представлять собой угрозу Израилю. Это создало Соединенным Штатам возможности глобального доминирования, не имеющие параллелей в мировой истории». С крушением Востока окончился полувековой период баланса сил на мировой арене. У оставшейся в «одиночестве» главной победительницы в «холодной войне» Америки появились беспрецедентные инструменты воздействия на мир, в котором ей уже не противостоял коммунистический блок. Именно в это время американцы заново осмотрели мировой горизонт и увидели, что — в отсутствие какого бы то ни было цивилизованного международного консенсуса — перед Америкой открываются невероятные, немыслимые прежде, фантастические материальные, политические и культурные новые, немыслимые прежде возможности. Они увидели, что даже те, кто боялся Америки и противостоял ей, либертарианцы справа и остатки новых левых, множество голосов от Парижа до Багдада и Пекина определяют будущие международные отношения исходя почти полностью из преобладания американской мощи — и особенно исходя из факта преобладания военной мощи США. «Момент однополярности» превратился в десятилетие однополярности и, при минимальных усилиях и мудрости, может продлиться намного дольше. (Даже историк из Йельского университета Пол Кеннеди, боявшийся в середине 1980-х годов «имперского перенапряжения», поверил в «чудо».) Десятилетие после крушения СССР существовала своего рода инерция. Только на развалинах Международного торгового центра в Нью-Йорке в сентябре 2001 г. преисполненные скорби и желания мщения американцы окончательно осознали, что у Америки нет противовеса, нет сдерживающего начала на этой планете, что геополитический контрбаланс окончательно ушел в прошлое, в то время как наследовавшая этому противовесу российская держава поспешила войти в возглавленную Соединенными Штатами коалицию. В конвульсиях и в понятном желании отомстить злу американское общество как «консенсусный гегемон» очевидно, зримо и определенно обратилось к «сиренам» имперской опеки над всем миром. |
