Имперская стратегия способна подорвать стабильность международного сообщества именно в то время, когда международное сотрудничество и солидарность нужны более всего. Имперский подход несет с собой неисчислимые опасности. Имперский подход политически непродуктивен и не может быть реализуем в течение долгого времени; в дипломатическом отношении он в конечном счете ослабит позиции Америки.

Если история способна дать урок, то неизбежен вывод, что имперская политика станет «вызывать антагонизм и противодействие, которые вызовут окружение Америки разделенным и враждебным миром. Карл V, Людовик XIV, Наполеон и лидеры послебисмарковской Германии пытались расширить свои имперские владения и насильственно навязать свой порядок другим. Все типы их имперского порядка были сокрушены, когда другие страны пришли к выводу, что они не готовы жить в мире, где доминирует насильственное государство-надзиратель. Имперские цели Америки и их modus operandi в значительной мере более ограничены, чем у имперских держав прошлого. Жесткая имперская великая стратегия вызывает риск того, что история повторится».

Восставали лучшие умы. В далеком XVIIвеке германский теоретик Пуффендорф указал европейским правителям на твердую «обязанность противостоять всеми возможными силами установлению монархии над Европой, универсальной монополии; такая попытка может воспламенить весь мир». Философ Монтескье привел множество аргументов в пользу противостояния «универсальной монархии» наподобие Римской империи. Находящийся на противоположной стороне Ла-Манша Дэвид Юм со всей страстью предостерег свою Англию от судьбы превратиться в простую провинцию некоего глобального монарха. Такова традиция противостояния; потенциал такого противостояния сохраняет свою силу. И современные американские идеологи признают, что «многие в мире смотрят на Новый Иерусалим с трепетом. Их страхи и их сопротивление гарантируют, что легионы Нового Рима не будут долгое время сидеть без дела».

Будущее описано в прошлом: в «Илиаде» Гомера Троя представляла собой предмет зависти всего мира. Цивилизованные горожане жили в превосходных городских зданиях или в цветущих сельских поместьях. Благоденствие троянцев было таково, что они мечтали лишь о том, чтобы остальной мир оставил их в покое. В случае внешних осложнений они полагались на свои богатства — они были уверены в том, что этих богатств достаточно для решения в их пользу любой проблемы. Ну а если военного конфликта избежать было невозможно, то троянцы предпочитали долговременные и дорогостоящие осады, позволявшие им минимизировать свои потери. Троянцы питали своего рода отвращение к потерям на поле боя. Их воины были одеты в громоздкие латы, шлемы, подлокотники и т. п. для сохранения того главного, что они ценили более всего — своей жизни.

Прибывшие на кораблях к малоазийской Трое греки, в отличие от троянцев, полагали, что безопасность трудно купить. Греков Гомера было много, и они были героически жертвенны. Им нечего было особенно терять, кроме своей жизни, а их родовая мораль потерю жизни делала почти обыденной. Первые битвы были не в пользу греков, но долгая война научила Одиссея и его товарищей хитрости и коварству, смелости и риску. Взгляд в прошлое напоминает современным американским идеологам, что «мы не первая империя, которая стремится избежать потерь». Современные троянцы хотели хотели бы зафиксировать столь благоприятный для них существующий порядок. Они желают вести войну с непокорными, с терроризмом, неся минимум потерь — полагаясь на свое лидерство на новом витке технологического прогресса в военной сфере, на свое богатство и на своих союзников.

Многое помогает гегемону. У противников Америки нет сопоставимого богатства и технического совершенства, и технология, кажется, дает Соединенным Штатам необходимый ответ — начиная с вакуумных бомб, коврового бомбометания с больших высот, приборов ночного видения, слежения со спутников.