|
Сразу после ареста Коллинз был выведен из дома и увезён в город Плимут, в центральную криминалистическую лабораторию полиции штата, за 20 км от места ареста. Цель этого перемещения заключалась в том, что лаборатория в Плимуте занималась обработкой материалов, доставленных из дома сержанта Лэйка, и обвиняемому можно было предъявлять новые улики без задержки, связанной с их перевозкой и полным оформлением сопроводительных документов. Кроме того, криминалисты могли лично осмотреть Коллинза, взять образцы его крови и дактилоскопировать.
Коллинз отнёсся к аресту с демонстративным равнодушием, но затем взял себя в руки и принялся бодриться. Он несколько раз попытался шутить, иронично и даже снисходительно улыбался. Ещё бы, он-то чувствовал, что тылы прикрыты и никаких прямых улик, изобличающих его, найти невозможно.
Джон Норман Коллинз (фотография сделана во время оформления ареста 2 августа 1969 года).
По прибытии в криминалистическую лабораторию в Плимуте его раздели донага и осмотрели. Никаких телесных повреждений, указывающих на недавнюю борьбу, как-то — царапин, следов укусов, ссадин, синяков, осаднений кожи на кулаках и прочего — найдено не было. Рост Джона Нормана Коллинза был зафиксирован равным 180 см, вес — 68 кг. Несмотря на кажущийся недостаток веса, арестованный отнюдь не был субтильным, напротив, он был очень мускулист, без грамма жира. Спортсмены называют такой тип телосложения «сухим», а врачи — мезоморфным. Сейчас известны несколько фотографий, сделанных Джоном Коллинзом в качестве мужской модели для журнала «Tomorrow’s man» за несколько недель до ареста. (Коллинз воспользовался псевдонимом «Билл Кенион», поэтому о существовании этих фотографий долгое время ничего не было известно, лишь спустя более 30 лет он рассказал о фотосессии, и снимки удалось отыскать в архивах издания). На них мы видим поджарого мускулистого мужчину, сравнительно небольшой вес которого не должен вводить в заблуждение. Такому, как он, не составило бы больших проблем справиться с девушками на 15–20 кг легче весом.
Джон Норман Коллинз за несколько недель до ареста попробовал себя в качестве фотомодели для журнала «Tomorrow’s man».
Для первого допроса Коллинза собралось всё руководство Межведомственного штаба, однако с переходом к "острой фазе" никто не спешил. Все ждали результатов допроса Арнольда Дэвиса, который, напомним, несколькими днями ранее обеспечил Коллинзу alibi на время похищения Карен Сью Бейнемен. Дэвиса допрашивали по месту жительства, и тот, выражаясь русским арго, моментально начал "колоться". Видимо, потрясение от вида детективов и полицейских в форме оказалось столь велико, что всю дурь из парня моментально выбило. Дэвис сразу вспомнил, что 23 июля он не катался с Коллинзом на велосипедах, а когда у него спросили, зачем же он соврал Ларри Мэтьюсону, Дэвис не придумал ничего умнее, как откровенно признаться: "Но ведь Мэтьюсон не сотрудник полиции!" Мол, сотруднику Службы безопасности Университета можно и соврать! Воистину, иногда лучше жевать, чем говорить… Дэвис сумел с большой точностью восстановить события 23 июля 1969 г. и фактически потопил этим всю защиту Коллинза. По утверждению Дэвиса, он вообще не имел понятия, чем занимался Коллинз всю первую половину дня. В первый раз они встретились в 15:45, около получаса пили кофе и обсуждали планы на вечер. В 16:15 они расстались, потому что Коллинз уехал в магазин для покупки запчастей для одного из своих мотоциклов (в гараже, напомним, этих мотоциклов стояло аж 4 штуки). Вечером того же дня — после 20 часов — Дэвис, Мануэль и Коллинз встретились в одном из торговых комплексов, поужинали в ресторане и после 21 часа вернулись в дом № 619 по Эммет-стрит. |
