История получилась забористая! Градус обвинения добавила и мать Орелии, рассказавшая о том, что в последние месяцы жизни дочь во время приездов к ней плохо спала и кричала по ночам. Мать, если верить её словам, также знала о фальшивом alibi Гаймареса и той роли, что сыграла в истории убийства Дотти Кинг её лучшая подруга Вивьен Гордон.

В середине декабря 1929 года сёстры трагически погибшей Орелии Фишер-Дрейфус взорвали местную прессу рассказами о том, что женщина была убита с целью сокрытия совершённого несколькими годами ранее убийства Дот Кинг. Эльза Кнорр и Фрида Фишер не только назвали конкретного исполнителя убийства сестры — по их версии это был её любовник Эдмунд МакБрайен — но и заказчика преступления. Таковым являлась Вивьен Гордон, организовавшая в 1923 году ограбление и убийство своей лучшей подруги Дотти Кинг. Опасаясь, что Орелия не справится с эмоциональным напряжением и расскажет известную ей правду об убийстве Кинг, Вивьен заставила МакБрайена позаботиться о том, чтобы тайна не вышла наружу. Тот и позаботился…

Более того, мамочка сообщила и кое-что такое, чего не сказали её дочери Эльза и Фрида. По её словам, она видела на шее умершей дочери следы, похожие на следы сдавления пальцами рук. По мнению матери, Орелия не погибла при падении с балкона, её душили после того, как она оказалась на земле, точнее, на деревянной террасе клуба. По мнению матери, сделать это мог только МакБрайен, поскольку он был первый человеком, подошедшим к телу Орелии после падения.

История звучала захватывающе, однако имелся один важный вопрос, весьма неудобный для родственников трагически погибшей женщины. А именно: почему они так долго молчали о своих подозрениях, ведь со времени смерти Орелии минули почти 2 месяца?!

Честно говоря, сложно избавиться от подозрения в том, что близкие Орелии попытались на её смерти «замутить» маленький гешефт. Если называть вещи своими именами, то попросту шантажировать Эда МакБрайена и Вивьен Гордон, угрожая разгласить неприятные и даже опасные для них детали жизни и смерти Орелии. Без подобного предположения сложно понять, почему рассказы о синяках от пальцев на шее умершей и её рассказы о фальшивом alibi не были сообщены полиции в октябре 1929 года [до похорон Орелии]. Согласитесь, своевременное сообщение подобных деталей могло бы значительно упростить и ускорить неизбежное расследование.

После того, как в последней декаде декабря 1929 года скандальные воспоминания близких Орелии Фишер-Дрейфус выплеснулись на страницы нью-йоркских газет, полиции пришлось заняться их проверкой. Подключилась и служба коронера, ведь речь шла о нераспознанном в своё время убийстве, точнее говоря, возможном убийстве.

Судмедэкспертиза в данном случае могла помочь мало. Хорошо известно, что лучший способ замаскировать смерть от побоев — это устроить жертве падение с высоты. Точнее говоря, устроить имитацию такого падения. Если с большой высоты сброшено тело недавно умершего человека либо ещё живого, но находящегося в состоянии агонии, то ни один ответственный судебно-медицинский эксперт не возьмётся определить, какие именно травмы причинены нападавшим, а какие были получены при соударении с поверхностью при падении. Не существует никаких специфических повреждений, которые человек может получить в случае избиения руками и ногами, и которые оказались бы невозможны в случае его падения с высоты.

По этой причине служба коронера отклонила запрос об эксгумации трупа Фишер-Дрейфус и его повторном судебно-медицинском исследовании.

История тянулась довольно долго, имела множество всевозможных перипетий, которые пересказывать здесь незачем, дабы не удлинять и без того длинное отступление от главного сюжета.