В ходе упомянутого совещания детективу-сержанту пришлось дать отчёт о состоянии розысков пропавшего судьи и объяснить подоплёку этой весьма странной истории. Предложение Вейзенштейна закончить розыскную операцию восторга участников мероприятия не вызвало. Оно и понятно! Власть должна была сохранить лицо, а публичное признание того факта, что член Верховного суда штата изменял жене, ходил по проституткам [причём не только женского пола!] и перед бегством прихватил с собой некое количество неких служебных документов — интересно, с какой целью он это сделал? — было чревато страшным скандалом с непредсказуемыми последствиями. Губернатору такой скандал был не нужен! Неужели детектив-сержант противопоставляет себя губернатору штата?!

Вейзенштейн попытался зайти с другой стороны. Он обратил внимание присутствовавших на то, что объявленное вознаграждение в размере 5 тыс.$ за информацию о судьбе пропавшего судьи провоцирует разного рода мошенников и дураков на отправку полиции всевозможных сообщений, каждое из которых требует определённой реакции и проверки. Это отнимает массу времени и сил. При этом проверка такого рода сообщений лишена всякого смысла априори, поскольку судья жив и прячется добровольно. Детектив-сержант предложил отозвать обещание выплаты без объяснения причин.

По своей сути эта инициатива являлась, безусловно, правильной. Однако существовала одна неустранимая проблема, которая делала её реализацию невозможной — отзыв обязательства выплаты вознаграждения означал бы, что полиция более не ведёт розыск пропавшего судьи. Прекращение розысков потребовалось бы каким-то образом объяснить и… скандал, которого всем так хотелось избежать, всё равно бы разгорелся!

Впрочем, одно предложение детектива-сержанта участники высокого собрания всё-таки приняли. Вейзенштейн весьма здраво заметил, что с беглецом имеет смысл немного поиграть, иначе говоря, запутать. Пусть Крейтер думает, что доставлены не все 4 письма — это заставит его усомниться в честности помощника (или помощников). Всё-таки в конвертах находились деньги и ценные бумаги… пусть Крейтер заподозрит, будто его обманули! Логика этой небольшой хитрости была очевидна — она была призвана подтолкнуть беглеца к неким активным действиям с целью проверки честности помощника. Например, Крейтер мог позвонить жене, дабы уточнить, сколько и чего она получила… либо мог направить на встречу с ней некое лицо, которому надлежало бы задать соответствующие вопросы… либо придумать нечто ещё. Попытку такого контакта со Стеллой можно было отследить и тем самым выяснить, где именно прячется Джои.

Уже 22 января местная газета «Brownsville herald» сообщила читателям об обнаружении в тайнике стола судьи Крейтера денег в сумме 6690$ и личного послания жене. В последующие несколько дней аналогичные материалы появились во многих других газетах. Все эти сообщения различались в деталях, но объединяло их то, что детали эти были умышленно искажены детективами Бюро розыска пропавших без вести.

Задумка детектива понравилась участникам высокого собрания и детектив-сержант получил карт-бланш на её реализацию. Уже в тот же вечер — речь идёт о 21 января 1931 года — он передал репортёрам нескольких местных газет умышленно неточную информацию, из которой следовало, что Стелла Крейтер обнаружила в тайнике письменного стола мужа некое послание, которое состояло из пачки денег и записки. Содержание записки разглашать нельзя, но её общее содержание и тональность таковы, что её можно принять за предсмертную.