Родители, поражённые прытью ранее вальяжного шведского жениха, поинтересовались у дочери, что та сказала своему бывшему бойфренду. Та ответила, что пообещала ему вызвать полицию и пригрозила депортацией в 24 часа — хоть это и было невозможно по законам Соединённых Штатов того времени. Тем не менее Виктор Гунарсон почёл за благо освободить от своего присутствия дом, в который сам же себя и поселил.

Можно упомянуть и о том, что за время проживания в этом доме Виктор купил автомашину и оформил очень выгодную страховку на неё, указав в качестве места проживания не принадлежавший ему дом родителей бывшей подруги [и получив благодаря этому очень хорошую скидку], но такие мелочи в 1994 году следствие уже не интересовали.

Выше отмечалось, что Гунарсон получил весьма неплохое материальное вспоможение от правительства Швеции, однако к 1993 году фонтан иссяк. В том смысле, что деньги были потрачены, а поступление новых не предвиделось. Виктор, разумеется, не мог идти работать на шахту или в «МакДональдс», поэтому он подался… угадайте с первой попытки!.. правильно, в учителя! Гунарсон знал 9 языков (!), разумеется, не как профессиональный филолог, но для того, чтобы явиться в магазин и купить «сникерс» или пачку презервативов, его познаний вполне хватало. Говоря проще, в захудалом Солсбери лучших учителей всяких разных европейских языков просто не существовало.

Виктор брал 50$ за урок продолжительностью 1 час — это большие деньги по меркам 1993 года. Но с девочек он брал половину этой суммы. Подтекст понятен, не так ли?

Как много девочек остались девочками после частных уроков Виктора Гунарсона, следствие так и не установило, зато установило, что родители девочек буквально через месяц-другой от частных уроков убийцы Улофа Пальме почему-то отказывались. Родители мальчиков не отказывались, а вот девочек… Что бы это могло означать?

Виктор Гунарсон в целом производил очень даже неплохое первое впечатление, впрочем, как и многие психопаты. Но по мере того, как друзья и подруги узнавали Виктора лучше, впечатление это менялось на прямо противоположное.

2 февраля 1994 года та же самая группа, что проводила накануне обыск в доме Ламонта Андервуда, явилась в апартаменты Виктора Гунарсона. Причём с той же самой целью — для проведения обыска. До этого апартаменты Виктора уже осматривались детективами, занятыми его розыском [и ничего представляющего интерес для правоохранительных органов найдено не было], но вот одна деталь обстановки заставила полицейских задуматься.

Летом минувшего года [то есть 1993-го] Гунарсон уезжал в Европу почти на месяц и забыл в выключенном из сети холодильнике добрую порцию фарша. По возвращении он обнаружил в мясе червей и обратился к администрации жилого комплекса с довольно наглым предложением заменить холодильник. Администрация здраво ответила, что проблема возникла по причине небрежности проживающего, а потому устранять её должен сам же проживающий. Гунарсон навёл справки и узнал, что чистка холодильника от продуктов гниения обойдётся ему в сумму от 200$ в зависимости от объёма рабочей камеры.

Гунарсон поступил неожиданно — он купил маленький холодильник и стал пользоваться им, а большой оставил стоять в комнате. И даже фарш не выбросил! Холодильник так и простоял несколько месяцев вплоть до момента похищения Виктора. Он даже и не особенно вонял, разумеется, если оставался закрыт. Хотя воздух сквозь уплотнение дверцы понемногу просачивался и неприятное амбрэ на близком расстоянии от него всё же ощущалось.

Согласитесь, такое отношение к вопросам гигиены вызывает… как бы это помягче выразиться?… вызывает некоторую оторопь. В книге Николая Носова «Незнайка на Луне» есть отрицательный персонаж по фамилии Спрутс, который, не желая самостоятельно заниматься уборкой, переходил из одной комнаты собственного особняка в другую по мере накопления грязи.