25 мая полиция организовала «утечку информации» в газеты, из которой следовало, что в том же подвале, где располагались металлические чаны, но в соседнем отсеке были найдены разнообразные предметы одежды, как мужской, так и женской. При этом на мужской одежде имелись следы крови… Одежда находилась на удалении около 30 футов [немногим более 9 метров] от того чана, где, по мнению «законников», осуществлялось уничтожение человеческого тела неким активным веществом. Почему на обнаружение одежды — даже в случае её маскировки! — потребовалось 8–9 или даже 10 дней с момента первых подозрительных находок в подвале, никто ответить не мог. Точнее говоря, никто этим вопросом не задавался.

Но «утечка информации» отнюдь не ограничивалась рассказом о находке одежды! При всей занимательности этого повествования имелось кое-что ещё, не менее забористое…

Колонка в газете «Bridgeton pioneer» в номере от 27 мая 1897 года была посвящена допущенной полицией «утечке информации» и сообщала читателям о находках в помещениях колбасной фабрики, последовавших спустя неделю со времени ареста её владельца. Заказной характер статьи, целиком инспирированной правоохранительными органами, сомнений не вызывал, но этот пустяк никого в Чикаго тогда не волновал — публика жаждала сенсаций, и она их получала!

Неизвестный информатор из числа полицейских сообщил газетчикам о появлении некоего важного свидетеля, который на первых порах именовался Джоном О'Коннеллом (John O’Connell), а затем плавно превратился в Джона О'Доннелла (John O’Donnell). Этот человек в ночь предполагаемого исчезновения (убийства) Луизы Лютгерт возвращался домой в интервале между 2 или 3 часами ночи. В это время он услышал страшный женский крик, который привлёк его внимание. Он приблизился к кварталу, занятому фабричными корпусами, и обратил внимание на дым, выходящий из одной из труб в дальней части предприятия. О'Коннелл (он же О'Доннелл) заглянул в подвальные окна главного корпуса из красного кирпича, выходившего фасадом на Диверси-стрит.

Не удовлетворившись этим, свидетель поднялся на крыльцо, ведущее к двери в заводоуправление, и принялся заглядывать в окна 1-го этажа. Выше уже отмечалось, что район Диверси-стрит, как и вообще Северный Чикаго вдоль течения одноимённой реки, в те годы являлся местом весьма опасным. Заглядывать в окна заводоуправления в 2 часа пополуночи — это, мягко выражаясь, поведение весьма неосторожное, поскольку бдительный сторож, подозревая злой умысел, мог спустить сторожевого пса, а мог пальнуть из дробовика… В общем, О'Коннелл (он же О'Доннелл) повёл себя в те минуты крайне неосторожно, но речь сейчас даже не об этом!

Свидетель якобы сообщил на допросе в полиции, что в те самые минуты увидел Адольфа Лютгерта, перемещавшегося по территории фабрики. И репортёры об этом, разумеется, поспешили сообщить своим читателям.

Заказной характер публикаций, связанных с пресловутой «утечкой информации», совершенно очевиден и вряд ли нуждается в особом доказывании. Правоохранительные органы умышленно вбрасывали избыточную информацию перед предстоящим открытием работы Большого жюри. Цель этой незатейливой «информационной игры» вполне прозрачна — она заключалась в том, чтобы перегрузить защиту Лютгерта избыточной информацией и не позволить ей сосредоточиться на тех аспектах, которые будут действительно нужны для противодействия обвинению.