На следующий день он избивался от мешка, в котором находились последние вещественные улики, связанные с убийством — одежда жертвы, её зубы и кольца. Мы не знаем, как именно это было проделано — утопил ли их Лютгерт или закопал, но они исчезли без следа и никогда найдены не были. И на этом всё — никаких более активных действий убийца не предпринимал. Он выжидал, наблюдая, что предпримут родственники Луизы и местные «законники».

Когда полиция приступила к осмотру фабрики, то её сотрудники увидели только то, что им захотел показать Лютгерт. Да-да, грязь в среднем чане была оставлена им умышленно, и следы на полу — тоже. Лютгерт был весьма неглуп и понимал, что лучше всего спрятано то, что всё время остаётся на виду. Понимая, что работников фабрики полицейские будут допрашивать долго и с большим вниманием, «мясной король» не скрывал свою подготовку к совершению убийства, оповестив всех, что планирует варить мыло по новому рецепту. Убийца умышленно не спешил устранять последствия «неудачного эксперимента», понимая, что странная тяга к наведению чистоты сможет возбудить опасные для него подозрения. Пусть полиция осматривает и чан, и печь — она ничего там не отыщет, поскольку Адольф Лютгерт ранее уже доказал опытным путём возможность получения нужного ему результата.

При появлении полиции Лютгерт остался совершенно спокоен — он был давно готов к этому! — и дал детективам полный карт-бланш для действий на своей территории. Хотите — осматривайте жилой дом, хотите — фабрику, дескать, совесть моя чиста, и мне скрывать нечего… И в самом деле, 7 мая Лютгерту скрывать было нечего — всё было уже идеально скрыто.

Капитан Шюттлер не зря ел свой хлеб. Недельные розыски убедили его в том, что Луиза Лютгерт не покидала территорию фабрики, а наличие разногласий внутри семьи довольно определённо указывали на мужа как на виновника случившегося. Съездив в Нью-Йорк и разобравшись с историей Александера Гротти, капитан Шюттлер лишь утвердился в справедливости своих подозрений. Из Нью-Йорка начальник уголовного розыска возвратился 14 мая и тогда же, либо на следующий день доложил о состоянии расследования своему начальнику Майклу Шааку.

Последний, будучи человеком абсолютно бессовестным и коррумпированным, увидел прекрасный шанс легко «поднять денег». В самом деле — богатейший человек, миллионер, «колбасный король» Чикаго может быть с полным правом обвинён в убийстве жены! Ха-ха-ха, а сколько он готов заплатить за то, чтобы не быть обвинённым?!

Именно для проведения этих очень важных, но щекотливых переговоров, Шаак в обществе своего ближайшего помощника Шюттлера и прибыл к Адольфу Лютгерту. «Колбасного короля» нельзя было забирать в полицию, дабы не бросать на него тень подозрений раньше времени — 15 мая Шаак и Шюттлер ещё намеревались договориться о получении взятки и «сливе» расследования, поэтому порочить его в глазах обывателей не следовало. Кроме того, в здании полиции разговор мог пойти совсем не так, как хотелось бы коррумпированным полицейским, например, Лютгерт мог сразу же потребовать вызова адвоката, что лишило бы общение нужной приватности.

Итак, 15 мая Шаак и Шюттлер встретились в Лютгертом и вполне доброжелательно предложили ему следующий расклад: «колбасный магнат» заносит им некую сумму денег, возможно, переписывает недвижимость на некое подставное лицо, которое будет ему указано, и в таком случае полицейское расследование приходит к выводу, что Луиза Лютгерт сошла с ума и покинула дом по доброй воле.