Одним из самых непонятных (до поры!) моментов во всей истории, связанной с пожаром, являлось странное несрабатывание пожарной сигнализации. Сигнализация не срабатывала ни до-, ни после- обнаружения очага задымления. Её словно не существовало! Между тем, «Морро кастл» и «Ориенте» были оснащены самыми современными для того времени системами автоматической детекции задымления и повышения температуры в помещении. Подобное противопожарное оснащение являлось гордостью «Уорд лайн», всего несколько судов в мире на тот момент имели нечто похожее. Даже у американских военных моряков не было такой замечательной системы предупреждения о возгорании в отсеке. Для того, чтобы избежать ложных срабатываний системы предупреждения о пожаре, на каждой палубе «Морро кастл» были оборудованы специальные курительные комнаты. Попытка закурить в неустановленном месте могла привести не только к срабатыванию системы предупреждения, но и скандалу с сопутствующим денежным штрафом. В теории всё это выглядело просто замечательно, оставался всего только один вопрос: почему же система сигнализации ни о чём не сигнализировала?!

Главный щит системы предупреждения о пожаре был надёжно спрятан в отсеке, требовавшим особого ключа, так что никто из посторонних проникнуть туда не мог. Именно серьёзная защищённость системы предупреждения явилась одним из доводов в пользу того, что имел место заговор с целью сожжения корабля и отключение сигнализации явилось одним из этапов реализации заговора. Однако, всё оказалось куда прозаичнее.

Капитан Уилмотт закупил в Гаване несколько тысяч свежевыделанных телячьих шкур, которые расчитывал выгодно реализовать по прибытии в Нью-Йорк. Такого рода сделки он практиковал неоднократно, пополняя свой капитанский оклад доходом от контрабанды. Шкуры были размещены в одном из трюмных отсюков и, как нетрудно догадаться, их специфический запах стал быстро распространяться по каналам корабельной вентиляции. Капитан сообразил, что пассажиры, вынужденные нюхать на протяжении двух с лишним суток вонь свежевыделанной кожи, обязательно устроят скандал и начнут жаловаться. Дабы упредить возмущение пассажиров, Уилмотт отдал приказ разобщить вентиляцию пассажирских и рабочих палуб – конструкция корабля допускала подобное. Однако по вентиляционным каналам и шахтам были проложены линии пожарной сигнализации и вентиляцию нельзя было перекрыть, не разъединив эти линии. Капитан не стал долго раздумывать и повелел размокнуть электрические цепи сигнализации, а сам центральный щит выключить, чтобы тот не пищал всё плавание, выдавая сигнал о «разрыве цепи».

Информация о том, что пожарную сигнализацию отключили не только с ведома, но даже по прямому приказу командира корабля, повергла членов Комиссии в шок. Давая оценку его действиям, трудно было удержаться от эпитетов «глупость» и «самодурство». Бездумные и своевольные действия капитана, рискнувшего безопасностью вверенного ему судна и жизнями сотен людей без малейших колебаний, заставила членов Комиссии департамента торговли самым внимательным образом изучить личность этого человека. То, что им открылось, оказалось на редкость малосимпатичным и побудило рассматривать капитана Уилмотта скорее не как жертву трагедии, а одного из её непосредственных (хотя и косвенных) виновников.