Обложка DVD-диска с фильмом «Гнев: поступок Тони Симо», дублированного на французский язык (в раскрытом виде).

Суд довольно доброжелательно отнёсся к заказчику убийства, очевидно, принимая во внимание его мотивацию. Симо был приговорён к 25-летнему тюремному заключению с правом условно-досрочного освобождения через 30 месяцев. В тюрьме его встретили сочувственно — даже жестокие уголовники понимали, что такое любовь к матери и желание отомстить убийце. Так что Тони отбыл тюремный срок довольно спокойно, в той степени, конечно, в какой уместно говорить о спокойствии применительно к заключению под стражу. Через 30 месяцев он вышел на свободу и во время съёмок упомянутого выше фильма о самом себе выступал в роли консультанта режиссёра. Умер он 10 июня 2001 г. в возрасте 54 лет от передозировки лекарственных препаратов, купленных вполне легально в аптеке. Возможно, это было самоубийство — полной ясности в данном вопросе нет и поныне.

У Дональда Гаскинса дальнейшая судьба сложилась несколько иначе.

Договорённость с Министерством юстиции о невынесении смертного приговора касалась только преступлений, совершённых в прошлом, и отнюдь не являлась индульгенцией на будущее. Надо ли удивляться тому, что Гаскинс как нераскаявшийся рецидивист и убийца, наконец-то, был приговорён к смертной казни? Он долго и успешно избегал камеры смертников, но, в конце концов, миновать её ему так и не удалось.

Слева: могильный камень на месте захоронения Уилльяма и Мирти Мун. Справа: памятник Тони Симо у самой кладбищенской ограды.

Дональд, занявший место убитого им Рудольфа Тайнера, дожидался казни на электрическом стуле (поскольку другого вида казни тогда в Южной Каролине не практиковали) вплоть до мая 1990 г. Но в том месяце к нему с просьбой об интервью обратился журналист Эрл Вильтон, собиравшийся посвятить Дональду один из криминальных очерков. Он передал заключённому список вопросов, а Гаскинс вернул ему две аудиокассеты с записанными на них ответами (передача на «волю» более чем двух кассет в год не допускалась). Вильтона заинтересовал собеседник, прежде всего, своим юмором, бодростью духа, интересным и даже парадоксальным взглядом на людей и события, сочным образным языком. Гаскинсу тоже понравилось давать интервью — всё-таки приятно, когда тебе задают вежливые вопросы, верят на слово и никто не обзывает «уродом» и всякими оскорбительными эпитетами. Таких эпитетов в свой адрес Гаскинс наслушался на допросах немало, и неудивительно, что общение с журналистом очень контрастировало с манерой полицейских детективов! Вильтон поинтересовался, можно ли как-то обойти официальный запрет и продолжить интервьюировать приговорённого, несмотря на существовавшую квоту? Гаскинс подумал-подумал, да и нашёл выход.

Смертники пользовались правом еженедельных свиданий с пятью посетителями, из которых четверо должны были быть родственниками, а один — другом. Дональд зарегистрировал Эрла Вильтона в качестве друга и получил возможность видеться с журналистом еженедельно. Их встречи продолжались с мая 1990 г. по сентябрь 1991 г. — за этот промежуток Гаскинс наговорил тот самый материал, что впоследствии лёг в основу автобиографической книги «Final truth» («Последняя правда»), изданной в 1993 г. Книга написана Вильтоном, но в соавторах указан Дональд Гаскинс, хотя последний не написал ни строки, а лишь отвечал на вопросы журналиста.