– Я не видела отца… Даже не помню сколько времени. Прошлый раз, когда он приезжал, я была в Европе. Работала в лагере для подростков возле Люцерна в Швейцарии. Ты скажи отцу, что мы его любим. И ждем возвращения. Правда, Дик?

– Да, это ничего, что он в тюрьме, – ожил Дик. – Ничего… Он же выйдет когда-нибудь?

– Я на это надеюсь, – кивнул Джон.

– А почему его не хотят отпустить до суда? – спросила Перл. – Ну, как это в Америке делают?

– Наверное, боятся, что он снова пойдет в ресторан и снова подерется, – усмехнулся Джон. – Разобьет пару тарелок и чью-нибудь физиономию.

– Нет, я серьезно.

– Там у них другие законы. Скажем, присяжные выносят вердикт: не виновен. У нас решение суда присяжных обжаловать никто не имеет права. Если не виновен, тебя тут же отпускают. А дело закрывают навсегда. У них после оглашения выступает прокурор и требует назначить новый суд над оправданным человеком. С новым составом присяжных заседателей. Опять оправдают? Значит, еще один суд… Так до тех пор, пока человеку не дадут тюремный срок. И такой длинный, что прокурор придет в восторг.

Взгляд скользнул по куртке Дика, по пальцам рук, ладоням, лежащим на столе. На внешней стороне едва заметным припухлости, вроде прыщиков. Похоже на следы инъекций, сделанных инсулиновым шприцем с тонкой иголкой, легко входящей в тонкие кровеносные сосуды. Если парень колется в ладони, значит, вены на ногах и руках уже никуда не годятся, их почти нет.

Джон украдкой разглядывал руки племянницы, запястья и локтевые сгибы. Пару лет назад она увлеклась легкими наркотиками. Интересно, не переродилось ли увлечение в любовь к героину. Следов от инъекций не видно. Он сказал себе, что племянница хорошая девочка, добрая и умная, учится в колледже на эколога. И у нее хватит ума не притрагиваться к тяжелым наркотикам.

– Ты ведь учишься в колледже?

– Бросила, больше года, – Перл снова толкнула Дика под локоть. – Спроси, что хотел.

– Я слышал, что в Москве очень легко разбогатеть, – сказал Дик. – Ну, вкладываешься в какой-нибудь бизнес. Выпекаешь пиццу или организуешь срочную доставку товаров. И все… Через год ты уже миллионер. А через два года у тебя будет только одна проблема, – достать побольше пустых мешков, чтобы складывать наличные. Короче, мы с друзьями скопили немного денег. И Перл с нами в доле. И хотим начать в Москве свой бизнес. Но только не знаем, чем лучше заняться. И знакомств никаких нет. Мы хотели поговорить с отцом Перл или написать ему. Но он попал в тюрьму. Конечно, нам надо было раньше шевелиться. Теперь посоветоваться не с кем. Что скажете?

– Держись подальше от России, – улыбнулся Джон. – Деньги ты, может быть, и заработаешь, но вряд ли тебе позволят увести наличные домой. Придут крепкие парни, все заберут. И ты, чтобы наскрести на обратный билет будешь стоять возле станции метро. В снег, в жару, в дождь. И раздавать прохожим такие листочки… Ну, с рекламой сомнительных массажных салонов. Платить тебе будут копейки. Этого хватит, чтобы с голода не умереть. Но не хватит на обратный билет.

– Бизнес – это лотерея, – сказал Дик. – В Москве есть шанс сорвать банк.

– Выброси из головы. Сейчас в России трудные времена.

– Но ведь отец Перл работает там. Он разбогател. Просто фантастически…

– Ты не умеешь делать то, что умеет он: делать деньги из воздуха, – сказал Джон. – Поэтому пока останешься бедным.

Они поболтали еще четверть часа и вышли на улицу.