Майка, будучи из троих самой трезвой, вдруг сообразила, что происходит. И ощутила подлинное блаженство – блаженство предвкушения!

    – А давайте проверим! – предложила она. – Если я его найду – значит, и Данка могла его найти. Ну?

    Сережа посмотрел на бывшую жену с подозрением. Уж больно разумно она вмешалась, несмотря на то, что женщина…

    – Проверим! – сразу согласился Наследник.

    Майка была впущена в ограбленную спальню.

    Она окинула развороченное помещение испытующим взором. Бабка, стало быть, тайника не нашла. Если бабка была из тех, кто дошел до Берлина, значит, искала грамотно… Вывод – тайник торчит на видном месте.

    Майка пошла по периметру комнаты, сразу отметая соблазн простукать стены и ободрать ковры.

    Спальня у Наследника была впритык набита старой мебелью. Уже она одна составляла целое состояние. В старой мебели всегда есть тайнички… Нет! Нужно искать с другого конца!

    Майка представила себе деда в последние годы его бурной жизни. Деда отяжелевшего, возможно, даже неспособного передвигаться без палки. Дед заползает в спальню на минуточку – а когда следом за ним врывается бабка, он уже пьян как фортепьян – именно так тогда описывали превосходную степень опьянения. Значит, тайник – не под кроватью и не за ковром, не в недрах мебели и не в люстре! Блин – так где же?…

    Подоконник?…

    Трудно было предположить, что бабка не обследовала подоконника. Майка тем не менее отодвинула тяжелую портьеру, снабженную витыми золотистыми шнурами с преогромными кистями.

    Тайника, понятное дело, не было, а окно смотрело на обшарпанную стену соседнего дома. Неудивительно, что портьера вечно была задернута – Майка тоже не стала бы терпеть такой пейзаж…

    Однако ее заинтересовало устройство этого театрального занавеса.

    Встав вплотную к портьере, Майка ухватила кисть и с силой потянула за шнур, глядя при этом вверх – туда, где должны были перемещаться кольца с прищепками. И прозевала самый ответственный момент.

    Ей на голову быстро, но плавно опустилась подвешенная за горлышко бутылка.

    Веревка была так хитро пропущена в кольца, что при их сдвигании бутылка ехала вниз. И более того – до последнего времени она там обитала не одна. Рядом опустились три пустые петли.

    Очевидно, дед по дороге к Берлину заимел привычку пить из горла…

    Изумленная Майка рукой задернула портьеру – и бутылка скрылась вверху бесследно.

    Тогда Майка подтащила к окошку стул и изучила устройство более внимательно.

    Хитрый дед использовал пространство между двумя штангами, одна из которых держала портьеру, а другая – собранный мелкими складками ламбрекен из той же ткани.

    – Сюда! – крикнула Майка. – Я удавленницу нашла!

    Не успела она усомниться в выборе слова – может, правильнее было бы назвать бутылку висельницей? – как в спальню ворвался Сережа.

    – Где?! – рявкнул он.

    Майка онемела, потрясенная его яростью, и закатила глаза, всем видом показывая – вон там, за ламбрекеном!

    Сережа испытал огромное желание стукнуть себя кулаком по лбу. Надо же – обшаривая спальню, он ползал на карачках, как будто тайник не может быть выше уровня человеческого роста.