Этот год, переломный для Ампера, был годом перелома и в политической истории Франции. Париж республиканский превратился в императорский Париж. Дельцы, разбогатевшие на военных поставках, удачливые спекулянты с волчьими аппетитами, торговцы и предприниматели, воротилы парижской биржи, вся новая буржуазия, впитавшая колоссальные контрибуции с побежденных стран, верхушка зажиточного крестьянства — все они жаждали крепкой, устойчивой власти, могущей защитить их завоевания от полураздавленного дворянства и от тех «крайностей революции», которые, неровен час, могли бы открыть дорогу молодому пролетариату французских городов.

По определению Ленина, «бонапартистская контр-революция выросла к концу 18 века… на почве контр-революционной буржуазии, прокладывая в свою очередь дорогу к реставрации монархии легитимной. Бонапартизм есть форма правления, которая вырастает из контр-революционности буржуазии в обстановке демократических преобразований и демократической революции».

Второго декабря 1804 года, в пасмурный серый день, совершается по-театральному пышная церемония коронования. Отныне, как гласила беззастенчиво лицемерная присяга, Наполеон, император французов, «будет отстаивать принципы революции и целость французской территории… управлять в интересах благоденствия, счастья и славы французского народа».

В своей скромной комнате при Политехнической школе Андре Мари слышит грохот артиллерийской канонады, сопровождавшей церемонию коронования. Он далек от каких бы то ни было восторгов, его больше всего радует, что погода сравнительно теплая, и солдаты, стоящие в строю, не слишком зябнут. Он делится впечатлениями этого дня с Элизой.

«Пишу тебе из своей комнаты при Политехнической школе. Живу я здесь со вчерашнего дня. Отныне моя жизнь будет протекать в этих четырех стенах. При каждой строчке этого письма я слышу, как сотрясают воздух пушки у Дома инвалидов, который находится в двух сотнях шагов от школы… Сейчас три часа. Император находится в соборе Богоматери и в этот миг, вероятно, совершается его коронование. Сегодня вечером он проедет по бульварам под окнами Карронов… Я должен туда отправиться и я увижу все это торжество. Позавчера шел снег и была гололедица. Сегодня погода менее сурова. Это хорошо для тех, кто находится под ружьем, — им было бы очень холодно».

Установление империи вызвало большие перемены и в самой Политехнической школе. Наполеон, стремившийся все организовать на военный манер, лишил школу последних остатков самоуправления, подчинив ее военному министру. Верный своей политике — опираться на более зажиточные слои населения, он отменяет 1200 франков стипендии, выдававшейся учащимся, и вводит плату за обучение в размере 800 франков в год. Он одел учащихся в мундиры, разбил на роты и батальоны, выдал оружие и перевел на казарменное положение.

Из-за недостатка помещений школа переводится из прекрасного Пале Бурбон на набережной Дорсей в старинное здание бывшего Наваррского коллежа, где, по словам Ампера, — «помещение удобно, но весной вместо прекрасных цветущих каштанов видишь только маленький, печальный двор».

Во время установления диктатуры Наполеона в школе находили себе место оппозиционные настроения, получавшие иногда и внешнее проявление. Наряду с немногочисленными носителями угасавших традиций 1789–1793 годов, среди учеников школы было немало и явно роялистских элементов. Здесь же находили отголосок оппозиционные настроения тех слоев буржуазии, которых внешняя и внутренняя политика Наполеона постепенно переставала удовлетворять, которые начинали тяготиться разрывом экономических отношений с Англией и другими странами, расстройством коммерческих и промышленных дел, превращением страны в вооруженный лагерь. Воспитанники отказались подписать поздравительный адрес по случаю открытия заговора на жизнь Бонапарта.