Мне стало стыдно. Человек сидит возле моих дверей, ждет, а мне жаль полчаса времени…

– Может, выпьем кофе? – робко предложила я.

– Годится, – поднимаясь с асфальта, заявила Лерка. – Вон там кафешка приличная. Идем?

– Идем.

И мы пошли. Тут я некстати вспомнила о ее неизменном спутнике.

– А где Сашок?

– Я ему велела в машине сидеть. Чтоб тебя не раздражать. Он ведь тебе не приглянулся.

– Вовсе нет, – начала я оправдываться. – Просто.., если хочешь, возьми его, я не против.

Лерка остановилась и, с благодарностью глядя на меня, сказала:

– Спасибо. Он не любит оставаться один. А после Джоника я стала серьезно относиться к таким вещам. Так я его возьму?

– Конечно. Не то правда сдохнет. – Последнее замечание я пробормотала едва слышно, Лерка в это время махала руками и орала на всю улицу:

– Сашок, давай сюда.

Сашок выбрался из машины и ходко потрусил к нам, при этом он улыбался, точно ему пряник дали, и по обыкновению пускал слюну. Он подскочил ко мне, схватил мою руку, тряхнул и улыбнулся еще шире.

– Аня хорошая, – заявила Лерка, и он согласно кивнул.

Мы наконец вошли в кафе и устроились за свободным столиком. Сашок направился к стойке, а я, пользуясь случаем, зашептала:

– Он что, ненормальный?

– В каком смысле? – тоже шепотом спросила Лерка.

– В буквальном.

– А‑а, в буквальном.., мы все с приветом. А Сашок – он особенный. Думает по‑другому, живет по‑другому, но это ведь ничего не значит.

– А что он сейчас делает? – забеспокоилась я.

– Кофе заказывает. Ты ведь капуччино хотела?

– А он сможет? – не поверила я, но тут рядом с нами возник Сашок с двумя чашками кофе в руках, поставил чашки на стол и вернулся за пирожными.

– Выходит, он может говорить, как нормальный? – не желала успокоиться я.

– Конечно. Только он болтать не любит.

– А ты его давно знаешь?

– Давно. Еще когда у шеста вертелась. Его братан устроил к нам в заведение. Там мы и подружились. Потом я его мужу сосватала в водилы.

– Мужу? – ахнула я.

– Конечно, мужу. Откуда у меня, по‑твоему, бабки? – удивилась Лерка.

– А где муж? – растерялась я. – Ты же говорила…

– Муж далеко, но вот‑вот появится.

– За границей? А почему ты к нему не едешь?

– Он в тюряге. А туда я ехать не хочу.

Тут вернулся Сашок, и я замолчала, не решаясь говорить при нем. Лерка заговорила сама:

– Муженек у меня гад и сволочь. Считай, его нет вовсе. Хотя крови еще мне он попортит.

– Ага, – радостно кивнул Сашок.

– Он скоро освободится? – спросила я.

– Да он уже освободился. Явился, гад, бабки требовал.

– Свои?

– Само собой.

– А ты?

– А я его послала. Говорю же, сволочь он.

– Но если деньги его… – не унималась я.

– Его. Я этого гада любила как свою бессмертную душу. А он… Ладно. Ты не думай, я не из жадности. Я из чувства справедливости. Он знал, как я его люблю, был уверен, что всю жизнь просижу как собака, виляя хвостом. Вообще‑то так и было, не узнай я.., короче, когда его за жабры взяли, он все, что имел, на меня перевел. Весь свой бизнес и все свои бабки. Вот так был во мне уверен. А я его доверия не оправдала. А когда он вернулся, сказала: катись отсюда.