Она не обратила внимания на его замечание:

— Отравленные гуси… убитый садовник… убийство моего брата Исаака. Я боюсь. Сегодня утром, сразу после завтрака, мой муж уехал по делам. Я не хотела бы бросать тетю Изольду, но я боюсь оставаться в этом доме ночью.

Декок согласно кивнул:

— Чем ваш муж зарабатывает на жизнь?

— Он работает с текстилем.

— И как идут дела?

— Почему вы спрашиваете?

— Известно, — пожал плечами Декок — что текстильный бизнес в Нидерландах в данный момент находится в упадке. В некоторых странах…

Ирмгард перебила его.

— У нас все в порядке, — резко сказала она.

Декок задумчиво потер подбородок:

— Значит, вам не так уж отчаянно нужно это наследство?

Глаза Ирмгард сверкнули.

— К чему вы ведете? — сердито спросила она. — Когда умер садовник, моего мужа даже не было в городе, а когда убили Исаака, он был со мной в постели.

— Вы в этом уверены?

Было хорошо видно, как Ирмгард старается побороть свой гнев. Прежде чем ответить, она глубоко вздохнула.

— Да, — уже спокойнее ответила она. — Уверена. Я очень чутко сплю, так что я бы наверняка заметила, если бы он вставал.

Декок иронически улыбнулся:

— В качестве свидетеля… любящая жена не слишком надежный свидетель.

В чудесных зеленых глазах на мгновение мелькнуло отчаяние. Она встряхнула головой, как будто стараясь собраться с мыслями.

— Я рассказываю вам то, что я знаю, — твердо заявила Ирмгард и для большей убедительности сделала решительный жест. — Мой муж не имеет никакого отношения к тому, что случилось в «Счастливом озере».

— Тогда кто?

Она кивком указала на Декока:

— Это ваша забота и, могу добавить, ваш долг.

Декок вздохнул и кивнул своим мыслям. Он немного помолчал, потом снова начал задавать вопросы:

— Вы слышали, как Исаак прошлой ночью пришел домой?

— Нет, — ответил Ирмгард, качая головой. — Я уже сказала, что чутко сплю. Я весь день пыталась вспомнить. Наверное, Исаак очень старался пройти бесшумно, иначе я бы его услышала.

— А еще что-нибудь вы слышали?

— Нет.

— Где находится ваша спальня?

— Внизу, рядом с комнатой тети Изольды.

— И в ней есть окно, выходящее в сад?

— Конечно.

— Никаких балконных дверей и других возможностей выйти наружу?

Ирмгард отрицательно покачала головой:

— Комната Исаака единственная, из которой можно выйти прямо в сад. Когда дядя Иверт был еще жив, это была их комната — его и тети Изольды.

— Понял, — сказал Декок. — А дети?

Ирмгард Миллер показала пальцем на потолок.

— Они спят на втором этаже.

— Все вместе?

— Нет, у каждого своя комната.

— Даже у маленькой Пенни?

Ирмгард помедлила с ответом, внимательно посмотрела на инспектора. В глазах возникло подозрение.

— Вы когда-нибудь с ней разговаривали?

— О да, — признался Декок. — И беседа была крайне интересной.

Ирмгард прореагировала крайне бурно.

— Пенни врушка, — сказала она так, будто старалась убедить в этом саму себя, не только Декока. — Вечно фантазирует, придумывает всякие глупости. Так какую сказку она вам рассказала?

Декок покачал головой.