|
Морис вырос в замке, принадлежавшем родственнику короля, однако и он прежде не видел таких роскошных покоев, щедро залитых светом. Пленникам казалось, будто их босые ноги ступают по пуховым перинам, ибо полы везде были устланы многоцветными коврами, изготовленными по размеру помещений и украшенными сложным орнаментом, который представлял собой чаще всего изображение вьющихся растений, а иногда витиевато вытканный текст с изречениями пророка. Всюду на коврах лежали большие кожаные подушки. Не менее роскошным было убранство стен, покрытых драгоценными камчатными тканями перламутрового цвета или золотыми шелками. Кругом виднелись высокие вазы из тонкого, окрашенного кобальтом стекла и мраморные колонны, поддерживающие изящные арки. Резные двери и оконные рамы были изготовлены из ценных пород дерева, а потолки украшены росписью. По ночам темноту здесь рассеивали свечи в золотых подсвечниках и парившие вверху канделябры — некоторые из них вмещали в себя несколько десятков масляных ламп.
Кафур остановил пленных рыцарей рядом с высоченной, под потолок, двустворчатой дверью и приказал надзирателям: — Не спускайте с них глаз ни на мгновение! За них вы отвечаете головой! — Будь спокоен, Кафур, — ответил Саид. — Они не сойдут с места, не то мне придется пройтись по их головам вот этим. — И он поднял утыканную гвоздями дубину. По лицу Саида было видно: он только и ждет приказа, чтобы пустить оружие в ход. Жирный евнух скрылся за дверью. Герольт покосился на распахнутую дверь комнаты, расположенной справа от них. На стенах этого помещения висело множество полок. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: в комнате хранятся трофеи, захваченные эмиром, а также всякого рода оружие, выставленное напоказ. Герольт сразу заметил четыре меча хранителей Грааля, украшенных пятилистным орнаментом на концах крестовин и рукояток. Эти клинки эмир присвоил себе, после того как захватил «Калатраву». — Там висят наши мечи, — прошептал Герольт, слегка толкнув Мориса. Француз тут же повернул голову. — Отлично, — прошептал он. — Теперь мы знаем, откуда их можно будет забрать. — Молчать, неверные! — зарычал Саид. Он поднял дубину и нанес каждому из рыцарей по удару между лопаток. — И не смейте в нашем присутствии говорить на своем поганом христианском языке! Он подобен хрюканью свиней! — Оставь их, Саид, — проговорил Махмуд со скукой в голосе. — Как же им молчать? Ведь они потрясены трофеями нашего великого эмира. — Они будут делать то, что я скажу! Запиши это себе за ушами, Махмуд, — проговорил Саид. — Я служу эмиру на три года дольше, чем ты, поэтому будет так, как я сказал. — А я думал, мы оба будем делать то, что скажет Кафур, — ехидно отозвался тот. Прежде чем Саид успел ответить, двери в покои эмира открылись, и появился евнух. Величественным и одновременно женственным взмахом руки он подозвал пленников. — Шевелитесь! Когда увидите благородного эмира, тут же падите на колени и дотроньтесь лбами до пола, — наставлял Кафур рыцарей. — Не поднимайте головы, пока он не разрешит вам это сделать. Стойте на коленях, пока он не разрешит вам подняться. Открывайте рты, только когда будете отвечать на вопросы эмира или когда он прикажет вам говорить. Малейшая ошибка — и вы узнаете, что такое бастонада! Герольт и Морис вошли в огромный квадратный зал, еще более роскошный, чем предыдущие комнаты. Одна из стен этого зала имела две двери, выходившие на террасу сада. Как и приказал Кафур, рыцари опустились на колени и прикоснулись лбами к ковру. Поскольку руки у них были связаны за спинами, выглядели они весьма неэлегантно. Краем глаза Герольт заметил, что два вооруженных саблями охранника, которые были одеты в черные наряды и носили черные тюрбаны, заняли места возле дверей. |
