Один из помощников эмиссара оборвал Джезри, сказав, что пришло время молитвы. Скафандр был уже собран, оставалось надеть шлем. Эмиссар — неузнаваемый из-за наушников, микрофона и очков с индикаторами — выглянул из своего панциря и, насколько позволяли неуклюжие перчатки, взял референтов за руки. Все четверо закрыли глаза и что-то произнесли хором.

Их прервал металлический хлопок.

— Контакт! — громко сообщил кто-то. — К нам прицепился дистанционно управляемый манипулятор.

Спилекаптор скользнул по технику, смотрящему на часы, снова показал грязный иллюминатор и сфокусировался на объекте. Это была ажурная конструкция без герметичной кабины, в которой могли бы находиться Геометры: просто каркас с торчащими во все стороны механическими руками, соплами, прожекторами и антеннами. Одна рука цеплялась за стойку антенны на внешней стороне капсулы.

Дальше всё происходило очень быстро. Шлем на небесного эмиссара уже надели, техники отогнали референтов и что-то делали со скафандром. Сквозь щиток было видно, как небесный эмиссар непроизвольно поводит глазами, реагируя на щелчки и треск включающихся систем жизнеобеспечения. Губы его шевелились. Он кивал, показывая, что проверка связи идёт успешно.

Наконец его втиснули в шлюзовую камеру, закрыли внешний люк и повернули маховик, выпуская воздух.

— Почему он идёт один? — спросил я.

— Допустим, так потребовали Двоюродные... прости, Геометры, — сказал Самманн. — Пришлите, мол, кого-нибудь одного.

— И мы послали его?! — ошарашенно спросил я.

Самманн пожал плечами.

— В том-то и была их стратегия, верно? Если бы нам позволили прислать делегацию, мы бы выбрали лучших. Но если вся планета может выставить лишь одного представителя, кем он будет? Это многое о нас скажет.

— Да, но почему он?

Самманн ещё выразительнее пожал плечами.

— Ты всерьёз ждёшь, что я объясню, почему мирская власть приняла то или иное решение? — спросил он.

— Ладно. Прости. Не важно.

Лязг и короткие возгласы команды возвестили, что открылся наружный люк шлюзовой камеры. Робот выдвинул манипулятор. Захват исчез из поля зрения, а когда появился снова, то уже вместе с небесным эмиссаром. Механические пальцы сжимали подъёмную скобу на плече скафандра. Геометры понимали нашу технику — они видели, что скоба это скоба.

Робот отцепился от капсулы и выпустил клуб газа, чтобы придать себе начальное ускорение, затем несколько секунд спустя включил сопла и двинулся к икосаэдру. Небесный эмиссар помахал нам рукой. «Всё в порядке», — раздался по связи его голос, тут же сменившийся шумами и треском. Техник выключил связь.

— Они нас глушат, — объявил он. — Теперь его благолепие отрезан от всех.

— Нет, — произнёс референт. — С ним Господь.

Спилекаптор увеличил изображение небесного эмиссара, которого робот спиной вперёд тянул к икосаэдру. Различить человека в скафандре было трудно даже при увеличении, но, кажется, он жестикулировал, хлопал себя по шлему и разводил руками.

— Ладно, мы поняли: ты нас не слышишь, — сказал Джезри.

— Меня беспокоит пульс его благолепия, — заметил один из членов команды.

— Вы получаете телеметрию? — спросил Джезри.

— Еле-еле. Голосовой канал заглушили первым. Теперь глушат остальные... Всё. Заглушили. Привет.

— У Геометров типично армейские замашки, — заметил Самманн. Я бы, наверное, и сам так подумал, если б он не сказал раньше.

Робот удалялся под редкие закадровые реплики, пока на его месте не осталось лишь несколько серых пикселей.