Путь Евгения был труден и извилист. Многое приходилось делать в тайне. Черные маги вставали у него на пути, и силы уходили на то, чтобы сокрушить их. Белые маги также не признают Евгения. Вернее, истинные белые маги - те признают. Но вокруг лишь ложные белые маги…

    Сигизмунд слушал все это с полчаса. Наталья, всегда такая рассудительная и холодная, повторяла сейчас явно не свои слова. У нее даже выражение лица изменилось. Никогда прежде не замечал Сигизмунд за ней такого. Восторженность в глазах. Разрумянилась. Опоили ее, что ли? Одурманили?

    -  Слушай, Наталья, - перебил ее наконец Сигизмунд. - А ты сама-то в это веришь?

    -  Раньше не верила. Сейчас - да. Он мне кое-что показал. Ты же его не видел…

    Проклятье. То же самое Сигизмунд говорил о Лантхильде. «Виктория, вы ее не видели. А увидели бы - поняли…»

    -  Да, - согласился Сигизмунд. - Может, и правда…

    Наталья глянула так, будто не вполне доверяла его неожиданной уступчивости.

    -  Я, собственно, хотела тебя попросить об одном одолжении.

    -  Проси. Еще чаю налить?

    -  Не надо. Помнишь нашу свадьбу?

    -  Ну.

    -  Мы еще кольцо покупали с компенсацией. Оно тебе было великовато. Помнишь?

    -  Конечно, помню.

    -  Ты ведь его так и не носил?

    -  Почему? Носил. Полчаса.

    -  Вот именно. Не успел надеть, как сразу снял и в ящик кинул. Где авторучки хранил.

    -  Ты же знаешь, я не выношу…

    -  Знаю, - оборвала Наталья. - Кольцо сохранилось? Не пропил?

    -  Ну ты меня совсем уж за ханыгу держишь.

    -  Сигизмунд, - сказала Наталья, - ты не мог бы мне его одолжить на пару дней?

    -  Тебе когда?

    -  Мне не сейчас. Через месяц. Ты дай принципиальное согласие, а я тебе потом точно скажу.

    -  Что, своему шанхайскому мудрецу на пальчик нацепить?

    -  Не шанхайскому, а шамбальскому. Он вроде тебя, колец не выносит. Что деньги-то тратить? На церемонии наденет, потом снимет…

    Сигизмунду вдруг сделалось невероятно противно. А Наталью вдруг жаль стало. Любви она недополучила. В Шамбалу она верит. В поручика Жихарева, он же воркутинский бодхисатва…

    Он встал и обнял Наталью. Она недоверчиво прильнула к нему.

    -  Ты и вправду не сердишься? - прошептала Наталья.

    Сигизмунд погладил ее по волосам.

    -  Конечно же нет.

    * * *

    Вика пришла неожиданно. Пришла - и тем самым порушила немудреные планы Сигизмунда насчет мирного холостяцкого вечерка. Проводив Наталью, он взял пивка, чипсов и, подобно американскому школьнику, угнездился перед телевизором - потреблять. Кобель назойливо клал морду ему на колени, глядел в глаза почти человеческим, говорящим взглядом - настойчиво стремился войти в общество потребления. Иногда от щедрот схрумкивал чипс.

    Так незаметно и перешли бы из мира телегрез в мир сновидений, если бы не звонок в дверь.

    Вика.

    Сигизмунд оторопело уставился на нее. Уж кого-кого, а чопорную аськину сестрицу увидеть у себя в этот час никак не ожидал. Мгновенно кольнула тревога.

    -  Случилось что?

    -  Ровным счетом ничего, - ответила Вика.