Из интервью Егора Летова (1993 год)

— Сейчас у нас в стране построена демократия. Ты веришь в демократию?

— Нет. Честно говоря, не верю.

— Ну вот, допустим, тоталитаризм сокрушен…

— О, нет! В это я точно не верю!

— Нет?

— Я — анархист. То есть я против любой власти. Но при этом я уверен, что сокрушить власть невозможно. Тоталитаризм заложен в самом сознании человека. Как ни борись, мы все равно к нему скатимся. В 1980-х мы боролись за то, чтобы сломать тогдашнюю Систему. Теперь будем бороться, чтобы сломать нынешнюю. Игра заранее проиграна, но это не значит, что бороться не нужно!

— И как тогда быть?

— У Галича есть песня про то, как зэки бегут с зоны. И их одного за другим убивают… Кончается тем, что всех до одного убили. И он просто говорит белым стихом: «Ни один из них не добежал но бежать все равно стоило. Игра заранее проиграна, я знаю, что ничего не удастся сделать, но тем не менее!..»

— А ты верующий человек?

— Я человек, свято и отчаянно верующий в чудо В чудо неизбежной победы безногого солдата, ползущего на танки с голыми руками. В чудо победы болтом угрожающе топорщащего крылышки навстречу надвигающемуся на него поезду. Раздирающее чудо, которое может и должен сотворить каждый отчаявшийся, каждый недобитый, каждый маленький.

— Но ведь это не победа, а поражение!

— Знаешь, я читал про самурая, который перед тем, как сделать себе харакири, написал: «Уничтожу весь мир!» И я свято верю, что он весь этот мир и расхуярил. Сытый, существующий в липкой протяженности будней, не сотворит чуда. Не остановит мир. На это способен лишь тот, кому нечего терять. Это тот сокрушительный залп, когда уже кончились патроны. Пусть в глазах всего мира это разгромное поражение, зато для тебя это полный и окончательный триумф!

— А что будет, когда окончится ваша война?

— Начнется другая. И так бесконечно.

Сообщения информационных агентств:

19 февраля 2008 года у себя дома в Омске скончался музыкант и поэт Егор (Игорь Федорович) Летов. Смерть наступила во сне. Друзья Летова уверяли, что последнее время он часто жаловался на сердце. Летову еще не исполнилось и сорока двух лет. С его смертью огромная глава отечественной музыкальной истории оказалась завершена.