- А теперь спать! – приказал себе Гроссе, прикрывая глаза.

Внешне он походил на человека, пребывающего в глубокой задумчивости или слушающего в наушники классическую музыку, но никак не на спящего. И тем не менее его отдых был куда полнее и продуктивнее любого сна. Он погасил мысли, как гасят зажженную сигарету о край пепельницы, и погрузился в блаженную пустоту. Полный покой, полная прострация.

Четверть часа спустя Гроссе пробудил свой мозг, мысленно представил себя бодрым и отдохнувшим, прошелся по кабинету. Кабинет был светлый, просторный и неуютный. Ни одного лишнего предмета, только самое необходимое: громоздкий стол, кресло с высокой спинкой и жесткими подлокотниками, обычный стул для посетителя, стеллажи с медицинской литературой – длинная внушительная вереница томов, солидно поблескива-ющих позолотой.

Кларе пора бы уже вернуться. Бросив нетерпеливый взгляд на часы, он достал из сейфа две папки в пластиковых переплетах. На одной значилось: "Реципиент Р.О.", на другой – "Донор (Р.О.)". Разложив перед собой содержимое обеих папок, Гроссе еще раз тщательно сверил показатели кардиограмм, электроэнцефалограмм, результаты радиоизотопных и изо-иммунологических исследований, антигенных свойств совместимости крови, резус-фактор и прочее. Данные донора, как он и ожидал, были великолепны, а главное по всем параметрам подходили реципиенту.

За дверью послышался слабый шорох. Поспешно захлопнув папки, Гроссе прикрыл их газетой. В дверь постучали: три быстрых удара и один после паузы. Сразу успокоившись, он впустил Клару и, запирая за ней дверь, не приминул упрекнуть:

- Чего ты там возилась?

- Руки были заняты. – Она положила на стол две пенопластовые коробки.

Он тут же открыл свою:

- Со вчерашнего дня ничего не ел.

На лице Клары промелькнула материнская озабоченность.

- Приступай же. – Он подтолкнул к ней вторую коробку. – Не будем терять время.

- Я совсем не вижу тебя последнее время, – пожаловалась она.

- Разве? А мне казалось, мы видимся круглосуточно.

- Ты понимаешь, что я имею ввиду.

- За столько лет могла бы привыкнуть, – пробурчал он с набитым ртом.

Клара еще некоторое время молча стояла у стены, наблюдая за тем как он ест, и не спешила разделить с ним эту трапезу на ходу. Потом опустилась на стул для посетителей, откинула пластиковую крышку и поморщилась от ударившего в нос сладковатого запаха китайских пряностей.

В кабинете Гроссе было установлено два селектора. Один – белый, с серыми клавишами, легально соседствовал с городскими телефонами, факсом, принтером и компьютером на приставном столике. Другой – красный, с черными клавишами, был скрыт от посторонних глаз в нише стенного шкафа, и в отсутствие хозяина всегда находился на запоре. Сейчас он стоял открытым, и когда на нем вспыхнул крохотный зеленый огонек, Гроссе тотчас нажал на клавишу.

- Сэр, у нас все готово. Ждем дальнейших указаний, – доложил голос из динамика.

- Состояние донора? – продолжая жевать, деловито осведомился Гроссе.

- Как обычно в таких случаях. Напуган. Неспокоен. Я бы сказал, истеричен.

- Куда же, черт возьми, смотрит Гретта?!

- Гретта неотлучно при нем.

- Тогда почему донор нестабилен?

- Может, инъекцию транквилизатора, сэр?

- Не говорите глупостей! Вы же знаете, я не признаю искусственных торможений перед трансплантацией. Расскажите-ка лучше, как вы его откопали.

- Три года назад ему удаляли аппендикс, сэр. Его данные среди прочих нам удалось обнаружить в картотеке Благотворительной Городской Больницы.