|
Д. Бобков в своей книге. Наша беседа состоялась в кабинете начальника московского ОВИРа. Я понимал, что мой собеседник работает в КГБ, но он не представился, и только теперь из прочитанной книги я узнал, что встреча проводилась по инициативе Андропова и о ее результатах Бобков проинформировал шефа<sup></sup>. К сожалению, излагая нашу давнюю беседу через 20 лет, Ф. Бобков не всегда точен: мы говорили не о журнале «Политический дневник», а о журнале «Двадцатый век», который я начал издавать на Западе без псевдонимов. В КГБ сочли это недопустимым, и давление на меня и на Жореса, помогавшего в издании, усилилось. Уже подготовленный № 3 журнала «Двадцатый век» пришлось отложить до лучших времен. Однако все другие проекты были нами сохранены. Жорес издал на Западе книги по истории советской науки и советского сельского хозяйства, а также большое и тщательное исследование атомной катастрофы под Челябинском, которая произошла еще в 1957 году и о которой ни в Советском Союзе, ни на Западе ничего фактически не было известно. У меня вышли на Западе политическая биография Н. С. Хрущева и книга «Они окружали Сталина», а также теоретическое исследование «Ленинизм и западный социализм». Мое положение осложнилось, однако, в конце 1982-го и в начале 1983 года, когда Председателем КГБ стал В. Федорчук, а затем В. Чебриков.
<style name="15">В январе 1983 года меня вызвали повесткой в Прокуратуру СССР, где заместитель Генерального прокурора СССР О. В. Сорока вручил мне письменное предписание прекратить «антисоветскую деятельность», которая выражалась якобы в составлении и публикации «пасквилей, дискредитирующих политическую и общественную систему Советского Союза». Я пытался возражать, но, как оказалось, О. Сорока не был знаком ни с одной из моих книг. Разумеется, я отверг предписание и отказался подписать предложенный мне документ. В тот же день я собрал у себя на квартире пресс- конференцию и сделал соответствующее заявление. Мне казалось, что меня оставили в покое, во всяком случае, такой большой опасности, как в 1971 году, я не чувствовал. Только несколько лет назад из публикации в газете «Известия» я узнал, что именно в 1983 году в КГБ снова возник проект о моей ссылке или высылке за границу. Секретное письмо от 8 апреля 1983 года за № 740-4 гласило: <style name="15">«В ЦК КПСС. <style name="15">О мерах по пресечению антисоветской деятельности Медведева. <style name="15">Комитет государственной безопасности СССР ранее докладывал (№ 38-А от 8 января 1977 года) об антисоветской деятельности Медведева Р. А., 1925 года рождения, в 1969 году исключенного из КПСС "за убеждения и деятельность, несовместимые со званием члена КПСС", кандидата педагогических наук, неработающего. <style name="15">Поступающие данные свидетельствуют о том, что Медведев, будучи убежденным противником советского государственного и общественного строя, в последние годы активизировал свою враждебную деятельность, систематически изготавливает и публикует на Западе сочинения, которые постоянно используются во враждебных Советскому Союзу целях. Им подготовлено и издано за рубежом более 10 пасквилей, содержащих, в частности, утверждения о якобы идеологическом перерождении КПСС и Советского государства, необходимости создания в нашей стране плюралистической системы и внутрипартийной оппозиции в партии. В его публикациях фальсифицируется история Коммунистической партии Советского Союза, практика развитого социализма. Они используются антиобщественными элементами в обработке политически неустойчивых лиц и подталкивании отдельных из них на преступный путь. <style name="15">Понимая, что его деятельность грубо нарушает установленные в стране законы и чревата уголовным преследованием, Медведев пытается прикрыть ее сотрудничеством с издательствами некоторых западноевропейских компартий, занимающих "особые" позиции по ряду актуальных вопросов международного коммунистического и рабочего движения. |
