|
Совет возбраняет им под страхом смерти писать нам, говорить с нами, вступать с нами в какие бы то ни было сношения вплоть до того дня, когда им будет приказано взять нас под стражу. — Так вот, сегодня утром одного из этих шпионов нашли заколотым на берегу реки, возле моста Альтина. Его подобрали двое ночных дозорных. Что это было? Поединок? Засада? Неизвестно. Этот сбир успел произнести только несколько слов. Он был при смерти. Вся беда в том, что он умер. Когда его ранили, при нем было письмо, которое он, по-видимому, только что перехватил, и у него достало ясности рассудка поручить его этим дозорным для передачи мне. Они мне его и принесли. Это письмо к моей жене от ее любовника.
Тизбе. Которого зовут?.. Анджело. Письмо без подписи. Вы меня спрашиваете, как этого любовника зовут? Вот в этом-то вся трудность. Убитый назвал его имя этим двум дозорным. Но они, болваны, позабыли. Не могут вспомнить. Каждый говорит свое. Один говорит — Родериго, другой говорит — Пандольфо. Тизбе. А письмо у вас? Анджело (шаря у себя на груди). Да, оно при мне. Я потому за вами и послал, чтобы вам его показать. Если вы случайно знаете этот почерк, вы мне скажете, чей он. (Достает письмо.) Вот оно. Тизбе. Дайте. Анджело (теребя письмо в руках). О, я мучительно страдаю, Тизбе! Есть человек, который посмел — который посмел поднять глаза на жену Малипьери! Есть человек, который посмел запятнать золотую книгу Венеции на лучшей ее странице, там, где вписано мое имя! Какое имя! Малипьери! Есть человек, который сегодня ночью был в этой комнате, который ходил по тому самому месту, где я стою, быть может! Есть презренный человек, который написал вот это письмо, — и этого человека я не схвачу! И не пригвозжу мою месть к моему позору! И этот человек не ляжет в луже крови на этом вот полу! О, чтоб узнать, кто писал это письмо, я отдал бы меч моего отца, и десять лет моей жизни, и мою правую руку, синьора! Тизбе. Да покажите мне письмо! Анджело (отдавая ей письмо). Смотрите. Тизбе (раскрывая письмо и бросая на него быстрый взгляд, в сторону). Это Родольфо! Анджело. Вам знаком этот почерк? Тизбе. Дайте же мне прочесть. (Читает) «Катарина, бедная моя возлюбленная, ты видишь сама, что господь хранит нас. Чудо спасло нас сегодня ночью от твоего мужа и от этой женщины…» (В сторону) Этой женщины! (Читает дальше) «Я люблю тебя, моя Катарина. Ты — единственная, кого я любил. За меня не бойся, мне ничто не грозит». Анджело. Ну так как же? Почерк вам знаком? Тизбе (возвращая письмо). Нет, монсиньор. Анджело. Незнаком? А что вы скажете про письмо? Тот, кто его писал, очевидно давно живет в Падуе, — это язык старинной любви. О, я обыщу весь город! Я найду этого человека! Что вы мне посоветуете, Тизбе? Тизбе. Ищите. Анджело. Я велел никого не впускать сегодня во дворец, кроме вас и вашего брата, который может вам понадобиться. Всех остальных я велел задерживать и приводить ко мне. Допрашивать я буду сам. А пока — половина мести у меня под рукой, и я отомщу хоть наполовину. Тизбе. То есть как так? Анджело. Убив эту женщину. Тизбе. Вашу жену! Анджело. Все подготовлено. Ранее, чем минет час, Катарина Брагадини будет обезглавлена, как подобает. Тизбе. Обезглавлена! Анджело. В этой комнате. Тизбе. В этой комнате! Анджело. Слушайте. Мое оскверненное ложе должно стать могилой. Эта женщина умрет, я так решил. И я настолько холодно это решил, что тут ничего изменить нельзя. Во мне нет гнева, который можно было бы погасить мольбами. Вступись за нее мой лучший друг — если бы у меня были друзья, — я бы отнесся с недоверием к моему лучшему другу. И только. Поговорим об этом, если хотите. И потом, Тизбе, эта женщина ненавистна мне! Женщина, на которой я дал себя женить по семейным соображениям, потому что дела мои пришли в расстройство во время моей посольской службы, и чтобы угодить моему дяде, епископу Кастельскому, — женщина, у которой в моем присутствии всегда было печальное лицо и удрученный вид, которая не подарила мне ни одного ребенка! И к тому же, видите ли, ненависть у нас в крови, она у нас в роду, она у нас в обычае. |
