— Василиса! — безжалостно разбил на осколки мой хрупкий гваделупский рай голос Коляна. — Все ясно?!

Все еще пребывая в сказочной стране, я рассеянно кивнула:

— Ясно…

— И учти, — на унимался Колька, — это я тебе не как друг заявляю, а как официальное лицо.

Я пожалела о своем невнимании, но решила, что в качество официального лица Колька не мог сказать ничего хорошего, значит, потеряла я немного. Но на всякий случай еще раз кивнула. После этого официальный представитель правоохранительных органов немного успокоился и позволил Петрухе отбыть домой. Ординарец уже заранее волновался, предчувствуя нелегкие объяснения со своей маман.

Мы с Зотовым остались одни. По этому поводу я испытывала чувство неловкости, а еще меня разбирало любопытство — что удалось узнать следователю о владельце телефона, но спрашивать об этом напрямик было боязно. К счастью, Зотов сам заговорил на интересующую меня тему, начав издалека:

— Тебе Петька, наверное, рассказывал об убийствах?

— Петька почти всегда только о них и говорит. Специальность у него такая, — я пожала плечами, вроде бы равнодушно, но важность предстоящего разговора прочувствовала.

— Значит, тебе известно о пяти убийствах, которые произошли в городе практически одно за другим через равные промежутки времени…

— Это закрытая информация, — смутилась я, вспомнив, что Петруха в самом деле о них рассказывал.

Зотов не стал спорить:

— Закрытая, но не для тебя. Сперва мы решили, что эти убийства никак между собой не связаны: убитые — слишком разные люди, и по возрасту, и по статусу. На серию тоже вроде не похоже. Серийные убийцы обычно убивают каким-нибудь одним излюбленным способом и не столь изощренно… Кроме того, у убитых все ценности, деньги, украшения похищены не были, только документы и мобильные телефоны. Ну, личности убитых мы быстро установили. Друг друга они не знали, общих знакомых не имели и совместных дел тоже…

Я внимательно слушала Зотова, но никак не могла сообразить, зачем он все это рассказывает, тем более что Петька уже посвятил меня в кое-какие детали этих убийств, взяв обещание молчать. Однако в глубине души я начала испытывать смутное беспокойство. Ощущалось, что все это имеет ко мне прямое отношение. Между тем следователь продолжал меня запугивать:

— Однако после бесед с родственниками и друзьями погибших выяснилась одна любопытная деталь: за несколько дней до смерти все они получали одно и то же сообщение: дескать, охота уже началась. Соображаешь, Вася?

Я соображала, причем в нужном направлении, что и подтвердила печальным вздохом.

— Убитый парень в клубе — тоже жертва, — сообщил Зотов.

— Угу, а теперь, по всему выходит, моя очередь?

— Выходит, так. Ты погоди печалиться-то, Василь Иваныч, — Зотов ободряюще подмигнул, заметив, что мои глаза заволокло слезливым туманом. — Мы работаем в этом направлении. В том смысле, чтобы ты не стала очередной жертвой. Все убийства объединили в одно дело, создана оперативно-следственная группа, охотника ищем…

— А найдете? — шмыгнула я носом.