– И с хорошими людьми это случается, – вздохнул Алексей. – Смерть. А странность-то в чем?

– Странность? Убийца не прятался. Напротив, хотел, чтобы его увидели. Даже стекло опустил. Рисовался.

– И ты боишься, что не раскроешь это убийство?!

– Когда я чего-то не понимаю, это значит, что преступник понимал слишком много. Когда убийство разыгрывается, как по нотам, когда преступник пытается скрыться – это правильно, это в порядке вещей. А здесь что? У нас есть подробное описание. И убийцы и машины. Почти все цифры номера. Не счесть свидетелей. Воловой убийцу знал, потому что его ждал. Знал давно, потому что ждал долго. Терпеливо. Как ждут только старых друзей. Которым можно все простить. В том числе опоздание. Осталось зайти к его жене и выяснить, кто этот человек. Так просто. Уверен, его фотографии есть в семейных альбомах.

– Так просто, – эхом откликнулся Алексей. – Ну а я тебе зачем?

– На тот самый случай, если преступник – умница необыкновенный. Если это блеф.

– Это блеф, – сказал Алексей. – Двойное дно. Нельзя убить такого человека, как Петр Воловой, среди бела дня, показавшись при этом во всей красе. Если только это не наемный убийца, которого за углом ждет вертолет, а вертолет ждет миномет. Человек, дни которого сочтены. И который знает это.

– Пойдем к его жене вместе, мужики там уже побывали, но она с ними почти не разговаривала. Ты ее хорошо знаешь. Помоги.

– Думаешь, мне легко?! Как я ей в глаза посмотрю?!

– Леша. Наберись мужества. Анастасия Вячеславовна – наш главный свидетель.

– Насколько я знаю эту женщину… Никакого разговора не получится. Это для нее огромное горе. Да что там! Она любила мужа! И только мужа! Ты понимаешь? Любила!

– А домработница? С ней можно поговорить?

– У них гувернантка.

– Она знает друзей семьи. Нам нужны фотографии. Машина машиной, но тот, кто был за рулем…

– Ладно. Пошли.

Леонидов развернулся и решительно зашагал к дому, где жили Воловые. У него не укладывалось в голове. Волового убили! Убили Петра Волового! Барышев все сказал верно. Если это был старый друг, значит, он, Алексей Леонидов, этого человека знает. По долгу службы. Не может не знать, ибо он с Воловым и его семьей тесно общался. На даче у него бывал. Ша шлыки жарил. Вино пил.

Проморгал. Как?

(в фехтовании удар клинка о клинок)

Непредсказуемая…

Леонидов знал, что восемь лет назад она вывозила мужа с курорта со сломанной в двух местах ногой и травмированным позвоночником. На экскурсии в аквапарке огромный Петр Андреевич неудачно упал с водяной горки. Точный диагноз могли поставить только в Москве, по месту жительства, там же оказать квалифицированную медицинскую помощь и по необходимости сделать операцию. На руках у Насти, кроме стонущего от боли мужа, было двое детей. Четырехлетняя девочка плакала от страха. Надо было срочно найти вертолет, потом погрузиться на самолет. Но Настя справилась. Маленькая женщина, которая мужественно переносила любые невзгоды.

Справится ли она теперь?

– Спокойно, Леша, – положил ему руку на плечо Барышев.

– Я спокоен.

Дверь в секцию, где находились обе квартиры Воловых, была не заперта. И дверь в саму квартиру, как оказалось, тоже. Они зашаркали ногами в прихожей, чтобы обозначить свое присутствие. Наконец, в холле появилась хозяйка. Леонидов отметил, что, быть может, впервые в жизни Настя не улыбается. А тогда, на юге? Какое у нее было выражение лица?

– Я знала, что вы придете, – устало сказала маленькая женщина.