– Луиза, я...

– Пожалуйста, не отрицай! Я всегда это знала. Со времени той ужасной трагедии с нашим первым ребенком. Знала, что ты никогда не будешь моим, не будешь принадлежать мне. Ведь твоя страсть направлена на другое.

– Что ты имеешь в виду? – спросил он, недоумевая.– Мою профессию, страсть к кино?

– Если ты действительно не понимаешь, о чем я говорю, я ничего не скажу тебе, Гэвин Амброз.

К своему собственному удивлению и к изумлению Гэвина, она потянулась к нему и поцеловала в щеку.

– Пока,– тихо сказала она и без раздражения в голосе добавила: – Увидимся в суде.

Двери лифта отворились, и она вошла в кабину. И опять Гэвин обратил внимание, что она выглядит необычайно пополневшей. Когда он возвращался от лифта к дверям своей квартиры, его молнией пронзила мысль: Луиза беременна. В этом нет никакого сомнения. Хотя Гэвин не любил ее, но за все эти вместе прожитые годы узнал достаточно хорошо. Луиза не стала бы рожать ребенка от другого мужчины, не будучи с ним в браке. Особенно после того, что случилось при ее первой беременности. Кроме того, она, по-видимому, любила Алана Тернера. Они подходили друг другу. Понятно, почему она была такой сговорчивой, согласилась на все его условия относительно Дэвида: торопится выйти замуж за своего сенатора.

«Ну что ж, пусть так и будет»,– подумал он. Теперь ему хотелось свободы. Не меньше, чем этого хотелось ей.

38

Анри де Монфлери никогда не обольщал себя мыслью, что понимает женщин, находя их для этого слишком сложными и непостижимыми. Однако, обладая проницательным умом и чутким сердцем, он всегда чувствовал страдания другого человека, будь то мужчина или женщина.

И сегодня он был совершенно убежден, что Рози, которую он любил, как дочь, что-то тяжело переживает. Это проявлялось в бледности ее лица, необычной молчаливости и рассеянности. По нескольку раз она переспрашивала его то, что он сказал лишь долю секунды назад. Он понимал, что она не слушала его, полностью погруженная в свои мысли.

Анри беседовал с Рози в маленькой красно-зеленой библиотеке ее парижской квартиры, потягивая аперитив, перед тем как отправиться куда-нибудь пообедать. Они с Кирой приехали на несколько дней в Париж по делам семейного бизнеса, но в данный момент та отправилась навестить свою тетю. Позднее Кира должна была подойти к бистро «Ле Виё» на Рю-де-Клуатр-Нотр-Дам, где они договорились встретиться в половине девятого.

Поговорив с Рози о ее любимом Монфлери, ответив на вопросы о Лизетт, Ивонн и прислуге, Анри сказал:

– Из разговора с Эрве я понял, что твой бракоразводный процесс завершится к сентябрю.

– Полагаю, что так.

– Я очень рад этому, Рози. Тебе пора стать свободной и начать устраивать свою жизнь. Мне больно думать о стольких понапрасну растраченных годах и...– Он остановился, прерванный телефонным звонком.

– Извините,– сказала Рози и подошла к телефону.– О, привет, Фанни, дорогая!– сказала она в трубку.– Нет, ничего. Только постарайся поскорее объяснить мне, в чем суть проблемы. Может быть, я смогу ее решить. Иначе придется ждать до завтра.– Она стояла, прижав к уху трубку, внимательно слушая свою ассистентку.

Анри налил еще немного виски, подошел к окну и посмотрел на улицу. Этот вечер конца марта выдался неспокойным. От резких порывов ветра дребезжали оконные стекла, а вдали слышались глухие раскаты грома, напоминающие орудийную канонаду.