— А записки нет? — спросила Джулия.

— Нет, — сдвинул брови Бон. Пакет он сунул под кассу, чтобы не увидели клиенты. — Наверняка чья-то шутка…

Они вернулись к работе. А примерно через полтора часа в заднюю дверь ресторанчика, выходившую на парковочную стоянку, вошел мужчина в деловом костюме. Подойдя к Бону, он сказал:

— Э, простите. Можно задать вам вопрос?

— Валяйте, чем смогу — помогу, — заулыбался Бон; с любыми клиентами он обращался так, словно те были постоянными посетителями ресторана.

— Я хотел узнать, не доставили ли вам по ошибке одну посылку.

Бон сощурился, улыбаясь:

— Смотря что в ней было.

— Ну… резиновая рука. И несколько снимков.

Рассмеявшись, Бон хлопнул мужчину по плечу.

— Ага! Значит, это для вас! А мы тут гадаем, что бы это значило…

Мужчина растерянно улыбнулся в ответ. Ему было за тридцать, гладко выбрит, на шее — неплотно затянутый галстук.

— Вы уж простите нас за ошибку. В Штатах есть мастерская спецэффектов, там выполняют кое-какие наши поручения. Мы снимаем пилот нового телесериала.

— Ну да, ну да. Без проблем. Пойду принесу.

Бон подвел мужчину к кассе, вытянул из-под нее пакет и видеокассету.

— А вот снимков там не было. Только кассета.

— Ну да, все правильно. Они собирались распечатать несколько кадров, но, наверное, решили выслать всю сцену. Спасибо.

— Не за что!

Мужчина ушел, как и появился, через заднюю дверь.

Прибыв на место пораньше, Джек долго оглядывался, высматривая слежку. Ничего подозрительного. Он поставил машину на другой стороне улицы и через стеклянную дверь ресторана наблюдал за тем, как проходит доставка. Следующие девяносто минут изучал входящих и выходящих посетителей. Если полиция и установила за рестораном наблюдение, Джек этого не заметил.

Наконец он побывал в ресторане сам и забрал посылку. Никто не ворвался, чтобы арестовать его. Джек не ожидал, что внутри окажется видеозапись, и первым делом, сев в фургон, разломал видеокассету плоскогубцами. Датчика слежения он не нашел; никаких сюрпризов не преподнесла и рука. Сделав остановку, чтобы купить подержанные видеомагнитофон и телевизор, он направился обратно в Суррей.

Добравшись домой, Джек подключил магнитофон к телевизору и обмотал скотчем корпус видеокассеты. Покончив с ремонтом, вставил ее в прорезь и надавил клавишу «воспроизведение».

Черный экран. Затем — красные буквы: Ad mala patrat haec sunt atra theatra parata. Видимо, Рыжий Эд решил произвести на Джинна-Икс впечатление латынью, заглаживая косноязычие в Сети.

В центре кадра — обнаженная девушка со связанными над головой руками. Вокруг нее — что-то похожее на деревенский амбар. Освещение обеспечивает лампочка без плафона, свисающая на шнуре удлинителя. В кадре появляется еще одна фигура, затянутая в белый халат маляра. На ногах — резиновые сапоги, на руках — рабочие перчатки, на лице — зеленая резиновая маска. У маски распахнутый рот, полный острых белых зубов, и язык длиной сантиметров тридцать, который свисает на грудь, будто непристойный розовый галстук. Фасеточные, как у насекомого, глаза навыкате сделаны из какого-то голографического материала, переливающегося всеми цветами радуги.

Человек в маске подходит к девушке. В руках у него садовый секатор.

Запись длилась чуть больше часа, без звукового сопровождения. Камера, стоявшая, по всей видимости, на штативе, не двигалась на протяжении всего фильма, хотя пару раз человек в маске заходил за нее, чтобы поправить фокусировку. Натуралистичное, кровавое видео не завершилось со смертью девушки.