Некоторые были страшны как божий грех, но Малко заметил и несколько миловидных лиц. Что толкало этих девушек идти в монахини? Ведь девятнадцатый век давно кончился...

Настоятельница обернулась к шефу столичной гвардии и саркастически спросила:

– Ну, сеньор, и где же эта злодейка? Рикардо Толедо обратился к Диего Суаресу, без конца мысленно осенявшему себя крестом.

– Давайте, Диего.

Полицейский медленно пошел между рядами, внимательно осматривая каждую послушницу. Некоторые опускали глаза, другие напротив, отвечали дерзким взглядом. Одна из послушниц подмигнула ему, другая сделала вид, что сейчас в него плюнет. Еще одна показала язык.

Но его медсестры не было. Оставался последний ряд. К горлу Диего подступила тошнота. Хоть бы этой девушки здесь не было.

Он медленно прошел перед четырьмя первыми послушницами, явно обиженными природой: страшнее просто было не придумать. Увидев пятую, Диего вдруг почувствовал, что ноги у него наливаются свинцом. Несмотря на монашескую накидку, несмотря на то, что монашеское одеяние скрывало все ее тело до лодыжек, Диего не сомневался, что это была она. Девушка, с которой он занимался любовью в больнице. Та самая, с родинкой на бедре. Диего заставил себя на нее взглянуть.

Он тотчас узнал широкое лицо, свирепый взгляд больших глаз, волевую линию подбородка.

Глаза ее, не мигая, смотрели на Диего. Лицо было холодное, словно из мрамора. В голове у Диего Суареса все смешалось. Он открыл было рот, словно хотел что-то сказать, но тут же закрыл его. Ему потребовалась доля секунды, чтобы принять решение. Ведь все заметят, если он застрянет перед этой девушкой. В отчаянии он попытался убедить себя, что это не она, однако не оставалось и тени сомнения.

Он должен ее схватить, выдать. Его наградят. Она сознается. Он заставит ее сознаться.

Диего машинально прошел дальше, увидел уродливое лицо девочки-подростка, потом еще одно, еще одно. Его же девушка не пошевелилась.

Медленным шагом, чтобы унять сердцебиение, он вернулся к своим коллегам.

– Ну?

Голос Рикардо Толедо выдавал тревогу и ярость. Он явно ронял себя в глазах окружающих. Старая настоятельница не сводила с него насмешливого взгляда.

– Ее здесь нет, – объявил Диего, стараясь говорить отчетливо и твердо.

– Вы уверены?

Полицейский уставился на свои ботинки. Малко глядел на него в упор. Он был вне себя от бешенства. Из-за этого полицейского он терпел поражение. Малко был убежден, что Диего Суарес узнал девушку, которую изнасиловал, но боязнь скандала пересилила.

– Да, уверен, господин комиссар.

Шеф столичной гвардии в растерянности повернулся к настоятельнице. Красный, как рак.

– У вас есть список ваших учениц? – с жалким видом проговорил он, чтобы как-то скрыть свое замешательство.

– Конечно, – мягко молвила монахиня. – Могу я отпустить девушек в классы?

Диего Суарес про себя подумал, что по крайней мере одна из них не девушка. Он и сам не понимал, почему он ее не выдал, Ведь она ждала, что он выдаст. Диего прочитал это в ее взоре. Только бы ее не арестовали потом и она не заговорила...

– Вы чем-то озабочены, сеньор Суарес?

Диего вздрогнул. Под взыскующим взглядом золотистых глаз он опустил голову, но потом, встряхнувшись, изобразил на лице улыбку.

– Нет, ничем. Мне так хотелось бы опознать эту девушку. Может, если я подумаю, я что-нибудь вспомню.

Скользкий, как угорь. Малко не стал настаивать.

– Девушки скоро разойдутся по домам? – спросил он.

– Конечно, – почти любезно проговорила мать-настоятельница.