Но он сделал вид, что намека не понял, и со всей серьезностью начал объяснять:

— Да. Я привез ее из Тибета. Она очень старая. Какой-то местный житель продавал ее на рынке в Ласли. Говорил, что это уникальная вещь. Что ее смастерил один из известнейших древних мастеров. А еще сказал, что она заколдована и приносит счастье тем, кто на ней спит. Я лично ею никогда не пользовался. Вам она кажется удобной?

— Да, очень! Кстати, я могу поверить, что эта кровать заколдована. Я вижу на ней такие прекрасные сны!

— И вы не боитесь?

— Чего? Снов?

— Нет, заколдованной кровати. Ведь неизвестно, какой еще сюрприз она может преподнести.

— О нет! А что касается снов, то они у меня совсем не страшные… скорее — эротические.

— Даже так? Интересно! Мне надо будет как-нибудь поспать в ней.

— Зачем же как-нибудь? Самое время сделать это сегодня ночью.

Почувствовав в словах Лилит явный вызов, Данрейвен счел за лучшее промолчать. Но Лилит не унималась. Она положила ладонь на колено Адама и спросила:

— Вы не могли бы рассказать мне о тантризме? Я слышала о сборниках священных тантр. Но о чем они?

— Разве вы не знаете? Насколько я помню, у вашего отца было полно книг на подобные темы.

— Увы, я далеко не все их читала.

— Если сказать в двух словах, тантризм — это индуистская система религиозных учений, в основе которой лежит любовь как высшее таинство. Она описана в целой серии индуистских священных книг, подробно разбирающих самые различные сексуальные ритуалы. В них же представлены основы теорий медитации. Все это очень древние книги. Некоторым из них более двух тысяч лет. Большинство их написано в форме диалогов индийского бога Шивы, воплощающего высшее сосредоточение энергии, и его супруги Парвати, олицетворяющей женское созидательное начало. В этих книгах даются прямые советы по части сексуальной жизни.

— Вы их хорошо помните?

— За время добровольного воздержания я успел многое забыть.

— Может быть, сейчас самое время вспомнить? Кстати, что вы сидите на самом краю? Располагайтесь поудобнее!

Она отодвинулась от него в дальний угол кровати.

— Идите поближе ко мне! Ах да! Вы ведь еще в ботинках. Разрешите, я помогу их снять.

Не обращая внимания на протесты Адама, Лилит принялась на ощупь расшнуровывать его ботинки.

— Вот и все! — победоносно воскликнула она и, громко рассмеявшись, швырнула оба ботинка на пол.

Данрейвен услышал только их стук. Неожиданно Адам поймал себя на мысли, что манера Лилит смеяться ему нравится. Что-то было в этом очень знакомое. Не видя в темноте ее лица, он все же догадывался, что эта женщина несомненно обладает не только определенным очарованием, но и острым умом.

— А теперь, — зашептала Лилит, снова подвинувшись совсем близко к нему, — вы должны еще рассказать мне о тантре. Все, что сумеете вспомнить.

— Ваш отец, видимо, недаром предупреждал меня, что любопытство его дочери не знает границ.

— Он часто говорил обо мне?

— Часто.

Данрейвен вспомнил, что Эндрю Кардью действительно любил рассказывать о своей дочери. Причем делал это с неизменной гордостью. И одновременно жалел, что изуродованное ожогами лицо лишит ее возможности вкусить все прелести земной жизни.

Лилит положила руку ему на плечо и сказала:

— Это приятно слышать.

— Что именно?

— То, что я нередко была темой ваших бесед. И все же мы здесь встретились, наверное, не только для того, чтобы предаться воспоминаниям о моем отце. Или вы решили восполнить пробелы в моем образовании? Послушайте, мистер Адам Данрейвен, вы не боитесь, что устанете и заснете? Как тогда быть с вашим обещанием подарить мне брачную ночь?

— Я не забыл об этом.