— Я начинаю жалеть, — хрипло прошептал демон, — что раньше пренебрегал ангелочками…

— Где пятая?! — рявкнула я, глядя на сцену. — Темный, где пятая танцовщица?!

Их было четыре. И они явно на ходу перестраивали танец, переглядываясь. Я отлично чувствовала исходящее от девушек смятение.

— Которая? — спросила я, пробираясь к служебному входу.

Князь напряженно вспоминал наши поиски.

— Кошатница, — наконец произнес он с легким удивлением. — Та, у которой вся страничка в котиках и сердечках.

Князю от меня достался крайне неласковый взгляд.

— Промазал, знаток человеческих душ и интернета?

— Промазал, — согласился темный. — Но маски я по-прежнему не чувствую.

— Значит, тебе придется найти того, кто способен заглушить ее голос.

К счастью, Александр предупредил охрану насчет меня. И крепкий средних лет мужчина без лишних вопросов открыл дверь, пропуская нас с темным в едва освещенный коридор.

— Я вниз. — Лестница меня не привлекала, но проверить надо было. — А ты здесь все помещения проверь. И отбери у нее эту чертову маску! Либо прикончи!

Не став ждать, пока Князь сообразит, что делать, я рванула вниз, едва не переломав конечности. Помещений, к счастью, было немного, но ни в одном из них не горел свет. Оставалось надеяться, что темный не упустит маску во второй раз.

Это были складские помещения: костюмы, реквизит, мебель, какие-то плакаты, афиши и рекламные растяжки. Пять идущих друг за другом комнат были сплошь завалены этими предметами, и ни в одной не наблюдалось девушки с маской. Я уверилась, что на этот раз нечисть досталась Князю, а потому очень удивилась, когда в самой последней комнате различила темную фигуру. Глаза, которой, к моей удаче, пока еще были нормального цвета, а не светились красным.

— Стой! — крикнула я, заметив, что девушка держит в руках маску. — Не надевай! Не надо!

Фигура замерла. Я наспех осветила помещение, вызвав несколько летающих огоньков.

Та самая, про которую Князь сказал, что с ней все хорошо. Позитивная и веселая в интернете девушка в жизни оказалась забитой и несчастной девочкой. Я видела, как ее мучают страх, боль, ненависть и отчаяние. Но пока не понимала почему, хотя правда витала рядом. Не всегда к маске и подобным ей артефактам ведет злоба. Иной раз желание умереть творит куда больше зла, чем вся ненависть этого мира.

— Погоди, — уже спокойнее произнесла я. — Надев ее, ничего не исправишь.

— А что мне исправлять? — горько усмехнулась девушка. — Что еще можно исправить?

— Ты молода. Можешь еще быть счастливой.

— Он не даст. Он не дает мне ни капельки счастья.

— Твой муж, — догадалась я.

Когда она говорила о нем, то подносила руку к сердцу. Любила и страдала. Что же он такого сделал, что эта девчонка готова была пустить в сознание маску? Изменил? Ударил?

— Ты любишь его. Почему хочешь оставить?

— Он… он унижает меня. Бьет. Издевается. Я думала, он другой, когда мы поженились, он был… лучшим мужчиной на свете. И потом все так изменилось, а я… я продолжаю любить. Но больше не могу выносить это. И идти некуда. И от него не спрячешься. И с ним — что в могиле.

Она поднесла маску к лицу.

— Стой! Не надо!

Я не могла допустить еще одной жертвы.

Не могла упустить нечисть, которая уже почти была в моих руках.

Не могла подвести Александра, который снова дал мне возможность заниматься единственным, чему я была обучена.