В обширном, забитом автомобилями дворе автоинспекции владелец «Москвича» с трудом нашел свободное место рядом с изуродованным до неузнаваемости «Жигуленком» и поплелся вслед за лейтенантом. Водители сидели в приемной с понурыми лицами, терпеливо дожидаясь своей участи, которую решал человек в кабинете с табличкой: «Заместитель начальника ГАИ». Лейтенант приоткрыл обитую облезшим дерматином дверь, пропуская вперед водителя голубого «Москвича».

В кабинете, кроме его хозяина, находился еще один человек в штатском.

— Товарищ капитан, — обратился к своему начальнику автоинспектор, этот водитель нарушает: скорость превысил, а спорит, в пререкания вступает… Пришлось доставить… Вот его права.

Водитель — коренастый малый, переминался с ноги на ногу посреди кабинета, переводя обеспокоенный взгляд с капитана на штатского. Присутствие в кабинете человека в гражданском было непонятным и потому, видимо, особенно беспокоило.

— Разберемся… Да вы садитесь, — пригласил замначальника ГАИ Ботнаря. Развернув права, которые ему передал автоинспектор, он прочитал вслух: — Ботнарь Иван Андреевич, шофер-любитель. Так-так… Где трудитесь, Иван Андреевич?

— На комбинате бытового обслуживания, наладчик оборудования. Сейчас как раз туда ехал. На перерыв домой заскочил, пообедать. Торопился, чтобы не опоздать. Вы уж, товарищ капитан, извините. — Он говорил торопливым, сдавленным голосом, так не вязавшимся с его плотной фигурой и грубоватым лицом. Было видно, что ему очень хотелось как можно скорее покинуть этот кабинет. Однако капитан не торопился отпускать владельца «Москвича».

— А машину когда приобрели? — вопрос был задан как бы вскользь, между прочим.

— Недавно. В Бельцах, по случаю. По доверенности пока езжу. Долго деньги копил, а на новую все равно не хватило. Больше на рыбалку езжу, я рыбалку очень уважаю. — Ботнарь искоса взглянул на молчаливо сидящего человека в штатском.

— Рыбалка — это хорошо, — капитан широко улыбнулся. — А вот нарушать не положено, Иван Андреевич. — Он полистал его водительское удостоверение. — Проколов пока не вижу. Ограничимся на первый раз предупреждением и профилактической беседой. Лейтенант вас проводит.

Нарушителей в тот день в ГАИ набралось немало, и душеспасительная беседа затянулась. Оказавшись, наконец, снова во дворе, Ботнарь увидел возле своего «Москвича» знакомого лейтенанта-автоинспектора.

— Поезжайте, товарищ водитель, — строгим тоном разрешил лейтенант. И не забудьте тормоза подтянуть, они у вас что-то ослабли, — крикнул вдогонку, но водитель его не расслышал: то ли из-за шума мотора, то ли ему было не до автоинспектора с его советами.

Голубой «Москвич» еще не миновал ворота, как в кабинет замначальника ГАИ торопливо вошел, почти вбежал капитан Руссу.

— Успели, товарищ подполковник, в самый раз, — доложил он. — В порядке его автомобиль, не видно, чтобы ремонтировали. И эти… папилярные узоры, — он щегольнул криминалистическим термином, — сняли. С бокового стекла. Там этих узоров полно. А у вас что? — спросил он с интересом.

— У нас тоже все нормально, капитан. Нервничает этот Ботнарь. Подполковник замолчал, восстанавливая в памяти подробности только что закончившейся встречи. — Явно нервничает. Пожалуй, пора его из кандидатов переводить в фигуранты. Будем продолжать разработку, причем интенсивно. Связи, образ жизни, прошлое… ну и все остальное.