18. Помоги мне, о Господи!

Я потеряла чувство времени. Мне привиделась старуха, похожая на мою бабушку: она мыла и кормила меня, и постоянно приговаривала при этом, какая, дескать, большая удача, что от ее дома до нашего всего два шага, поскольку все мосты посносило водой и врачу из поселка до нас никак не добраться. И когда бы я ни открывала глаза, проснувшись днем или ночью, я видела у своей кровати Логана. А впадая в забытье, мне чудился зовущий меня голос Троя: «Возвращайся скорее! — умолял меня он, словно живой представ перед моим мысленным взором. — Я погибаю без тебя! Спаси меня, спаси меня, Хевен!»

А проливной дождь никак не прекращался, он все лил и лил за окном, и мне порой казалось, что я где-то в чистилище или, скорее, в аду. Потом наступил день, когда страх, сковавший мой разум, отступил, и я наконец осознала, оглядевшись вокруг незамутненным взором, где я нахожусь. Я лежала совершенно обессиленная и изможденная на большой кровати в одной из спален на втором этаже нашего нового домика в горах, после тяжелейшей из всех перенесенных за всю жизнь болезней. Ни разу я не проводила в постели более одного дня, в отличие от Нашей Джейн, которая часто и подолгу хворала.

Я не могла пошевелить рукой или повернуть голову, и это открытие настолько потрясло меня, что я закрыла глаза и вновь забылась сном. В следующий раз я проснулась ночью. Надо мной склонился Логан, он сильно зарос щетиной и выглядел озабоченным и усталым. Утром, когда я снова открыла глаза, я увидела, что он пытается умыть меня, и, оскорбленная жалостью к себе, в которой я не нуждалась, прошептала: «Нет!» — и тотчас же зашлась в сильнейшем припадке кашля.

— Извини, Хевен, — пробормотал Логан, — но Шелли Берл не сможет сегодня прийти, она поскользнулась и вывихнула лодыжку. Так что придется тебе примириться со мной. — Голос юноши звучал низко и сердито, а на лице его я прочла решительность и строгость.

— Но мне нужно в туалет, — смущенно прошептала я. — Позови, пожалуйста, дедушку, я обопрусь на его плечо.

— Дедушке тяжело подниматься по лестнице, он задыхается. Хорошо еще, что он вообще держится на ногах, — сказал Логан и без лишних слов осторожно приподнял меня с кровати. Перед глазами у меня все завертелось, и, не подхвати он меня, я бы упала на пол. Держа меня, словно ребенка, под мышки, он потихоньку довел меня до ванной комнаты, где я ухватилась за перекладину для полотенца и, едва он закрыл за собой дверь, почти без чувств рухнула на стульчак.

В последующие несколько дней я испытала глубочайшее унижение, вынужденная добираться до унитаза с помощью Логана. Я научилась смиряться и терпеть, пока он со всей возможной деликатностью протирал меня влажной губкой, прикрыв простыней. Порой я пыталась по-детски хныкать и отталкивать его руки, но испытывала при этом такую сильную боль, что вынуждена была прекратить всякое сопротивление. Постепенно я осознала, что без его помощи не обойтись, и сносила все гигиенические процедуры, не жалуясь.

В горячечном бреду я постоянно звала Троя, помня, что обещала ему вернуться как можно быстрее. Я вновь и вновь умоляла Логана позвонить ему и объяснить, почему я задерживаюсь, нарушая все наши свадебные планы. Логан кивал головой, обещая мне непременно выполнить мою просьбу, но я не верила ему. Я вновь начала бить его по рукам, когда он пытался дать мне с ложечки лекарство, порывалась встать, чтобы позвонить Трою, но тотчас же падала, и Логан вынужден был поднимать меня с пола и относить на руках обратно на кровать.

— Почему ты мне не веришь? — слышала я, засыпая, его нежный голос. — Ты принесла мне столько страданий — и спутавшись с ненавистным мне Кэлом Деннисоном, и влюбившись в этого Троя, о котором все время твердишь в бреду.