— Вон отсюда! — выхватив фотографию у меня из рук, взвизгнула Розалин Вайс. — Уэйланд, что ты с ней разговариваешь! Выкини ее вон!

— Я пришла, чтобы выкупить у вас ребенка Фанни, — холодно сказала я. — Вы можете получить за нее двадцать тысяч долларов: десять из них — за вашу заботу о девочке. В противном случае я обращусь в полицию. Я расскажу все: и как вы прикатили на своем лимузине к нашей хижине и купили у нашего папаши за пятьсот долларов Фанни, и как заставляли ее делать тяжелую работу, и как добропорядочный пастор совратил четырнадцатилетнюю девчонку и принудил ее родить ему ребенка, потому что его жена рожать не может…

Преподобный вскочил на ноги.

Лицо его окаменело, в глазах вспыхнула звериная злоба.

— Не пытайся угрожать мне, девчонка, я этого не люблю. И не потерплю, чтобы со мной разговаривали подобным тоном! Ты слишком много возомнила о себе, глупая и манерная девица из презренной семейки нищих Кастилов! Я вижу таких, как ты, насквозь! — Он самоуверенно усмехнулся: — Луиза ничего подобного нам не писала и не говорила по телефону. В конце концов, благодаря нам, она довольно неплохо живет… Но так уж Господь устроил этот мир, что люди никогда не платят за добро добром, а предпочитают делать своим благодетелям пакости.

— Минуточку! — воскликнула я, не дожидаясь, пока он начнет приводить соответствующие примеры и цитаты из Священного Писания. — Вы не можете отрицать, что купили мою сестру у моего отца, мы с Томом готовы подтвердить это в суде, поклявшись на Библии. Может быть, вам напомнить, в какой день, месяц и год это случилось?

Я подождала, пока Вайс сменил шлепанцы на туфли и со строгим лицом вновь уселся за письменный стол, откинувшись на спинку кресла и прикрыв ладонью подбородок. Теперь, когда я видела только половину его лица, мне стало труднее читать его мысли: оставались только злые глаза и насупленные брови, не сулящие ничего утешительного.

— Кто ты такая, чтобы выставлять мне условия? — ухмыльнулся он. — Да нацепи ты сколько угодно колец и бриллиантов, все равно останешься дочерью презренного Кастила. Кому, по-твоему, поверят власти — тебе или мне?

— Но Дарси очень похожа на Фанни! — с улыбкой уверенного в себе человека возразила я.

— Да у нас есть документы, подтверждающие, что третьего февраля этого года моя жена родила девочку! А чем ты докажешь, что это ребенок Фанни?

— А растяжки на бедрах у вашей жены есть? А как насчет отпечатков ступней и ладоней? Фанни стащила копию свидетельства о рождении своей дочери, и в нем записано, что матерью является она, а не ваша супруга! Вы совершили подлог! Как, по-вашему, к этому отнесутся власти?

Розалин Вайс тяжело вздохнула за моей спиной.

Преподобный растерянно заморгал глазками, и я поняла, что он дрогнул. А ведь я все это придумала, на самом деле никаких доказательств у Фанни не было. Вообще никаких!

— Да твоя блудливая сестра ляжет под кого угодно! — закричала Розалин Вайс, бледнея.

— Это к делу не относится! — вскинула я подбородок. — Суть в том, что преподобный Вайс совратил четырнадцатилетнюю девочку. Будучи человеком духовного сана, он стал отцом ребенка Фанни, которая еще сама не достигла совершеннолетия! Мало того, этот уважаемый пастор говорит всем, что эту малышку родила его жена! Медицинская экспертиза без труда установит, что ваша жена никогда не рожала! Верните девочку Фанни! Отдайте Дарси мне, я отвезу ее к родной матери!

Розалин Вайс заскулила, как побитая собака.