Погруженный в раздумья, он неотрывно смотрел на девушку, которая пересекла комнату и остановилась у сервировочного столика розового дерева. Она молча наполнила бокал и подошла к нему.

Маркус взглянул ей в лицо, когда она передавала бокал, но вместо порозовевшей свежевымытой кожи и нежно-голубого платья перед глазами вновь возник образ коленопреклоненной девушки на пустынном берегу. Эта картина навсегда врезалась ему в память — спутанные темно-рыжие локоны, в которых рвался и бился утренний морской бриз, насквозь промокшие от приливной волны бриджи. И выражение ее лица — смесь ужаса и невозможности поверить в происходящее.

— Лорд Уэстон?

Маркус моргнул и вдруг понял, что тупо смотрит на бокал с коньяком. А Сара все это время стоит с протянутой рукой.

Он еще раз взглянул на девушку, с облегчением осознав, что образ на берегу исчез и перед ним стоит прежняя Сара.

— Мисс Тисдейл, — запоздало ответил он, — спасибо.

Она кивнула, и в этот момент его озарило, что Сара понимает его, как никто. Было совершенно очевидно, что она чувствует, как сильно потрясла его смерть мальчика. Так оно и было. Но, помимо всего прочего, граф очень беспокоился за Сару.

Маркус предполагал, что она может замкнуться в себе, спрятав эмоции и чувства под маской уверенности и самообладания.

Но его беспокоил ее полный мучительной тревоги взгляд, красноречиво говоривший о душевном потрясении, которое она испытала.

Маркус понимал, что после событий этого дня их отношения не будут прежними, но, оглядев присутствующих в гостиной, он решил отложить эти размышления на потом.

Он медленно потягивал коньяк, с удовольствием ощущая, как жар разливается внутри и приятно расслабляет тело.

— Сэр Артур, это был тяжелый день для вашей семьи, — заговорил он.

Как человек, занимающий самое высокое положение в графстве, Маркус имел полное право принимать участие в расследовании обстоятельств смерти мальчика, несмотря на вежливое, но холодное утверждение леди Тисдейл, что человек его положения мог бы заняться и более важными делами. Но даже она была не в силах препятствовать Блудному Графу.

Констебль прихода Таддеус Прингл, маленький жилистый человечек с седеющими бакенбардами, тоже был приглашен и сидел рядом с сэром Артуром. Он то и дело рассеянно поправлял очки с толстыми стеклами, которые постоянно сползали на самый кончик его длинного узкого носа.

Констебль оказался очень полезным на берегу и действовал компетентно, первым указав на синяки вокруг шеи мальчика. Когда тело Джаспера выносили с берега, он проявил недюжинную силу, которую трудно было ожидать от человека его конституции.

— Мистер Прингл, семью мальчика известили о том, что произошло? — поинтересовался Маркус, поморщившись от резкой боли в ноге.

Вопрос застал Прингла в несколько неловком положении, когда он, пытаясь подавить зевок, прикрывал рот кулаком.

— Да, милорд, они знают. Еще они спрашивали, когда могут получить тело сына… — Констебль деликатно помолчал, сконфуженно взглянув наледи Тисдейл и Сару, как бы извиняясь за то, что ему приходится сообщать столь мрачные подробности в их присутствии. — И похоронить его.

Маркус потер раненую ногу, но это не помогло — резкие пульсирующие приступы прекратились, но на смену им пришла ноющая, тупая, нескончаемая боль.

— Да, конечно. Я распоряжусь, и мой слуга все организует.