Но дни сменяли друг друга, а загадочный человек продолжал держаться на расстоянии. А если?..

Чандрис в упор посмотрела на него. На секунду их глаза встретились, и он тут же уткнулся в меню, старательно делая вид, будто бы и не думал разглядывать девушку.

Чандрис повернулась к Альберту, чувствуя, как ее внутренности стягиваются тугим узлом. Возможно, все дело в том, что этот человек лишь недавно обрел статус высшего класса. Он еще не освоился среди элиты, ему понравилась Чандрис, но он слишком застенчив, чтобы открыто проявить свой интерес. Пожалуй, так оно и есть. И даже наверняка.

Но Чандрис, как ни старалась, не могла избавиться от сковавшего ее напряжения.

Она одним глотком допила вино и поднялась на ноги.

– Мы можем уйти сейчас же? – спросила она.

В глазах Тумза мелькнуло изумление, потом его лицо вновь приняло хищное выражение.

– Разумеется, – ответил он, залпом осушая свой бокал и вставая из-за стола. Чандрис не могла сказать, достаточно ли он пьян, но в данный момент это ее не беспокоило. Ей хотелось одного – побыстрее отсюда уйти. И если на сей раз дело не ограничится тем, что Альберт облапает ее, – ничего страшного, она вытерпит.

Взяв Тумза под руку и лучась беззаботной улыбкой, Чандрис повела его к выходу из ресторана.

Он глубоко вздохнул. Успокойся. Просто расслабься. У него не было никаких оснований полагать, что та женщина хотя бы косвенно связана со службами безопасности Эмпиреи. Она не пыталась с ним заговорить, никого к нему не подсылала, а поскольку завтра полет должен был завершиться, у нее оставалось на это все меньше времени. Нет, каковы бы ни были причины ее интереса к нему, они совершенно безобидны. Может быть, он напоминал ей кого-нибудь из знакомых. Либо его манеры еще хуже, чем он полагал.

Коста еще раз вздохнул и заставил себя сосредоточиться на меню, вновь пожалев о том, что согласился путешествовать высшим классом. Причина, по которой он это сделал, казалась в свое время вполне обоснованной: поскольку большинство ученых и студентов обитают в менее роскошных отсеках корабля, пассажирам высшего класса будет труднее сообразить, что он не принадлежит к научной общественности Эмпиреи.

Во всяком случае, так подсказывала логика. Коста даже не догадывался, сколь похожи представители высшего класса во всем, что касается одежды и поведения и что он ни секунды не будет чувствовать себя среди них своим.

Он скользнул взглядом по колонке цен в меню, и его щеки залил румянец смущения. Да, все было совершенно логично… но Коста не мог отделаться от мысли, так ли уж безупречны были его расчеты. Не было ли истинной причиной его решения лететь первым классом желание уязвить Телтхорста с его занудной бережливостью?

Эта мысль пугала его, а если честно – ввергала в настоящую панику. Поскольку Коста находился на территории врага, сама его жизнь напрямую зависела от способности отвлечься от эмоций и полностью сосредоточиться на выполнении задания. Поддавшись ребяческому капризу, даже в весьма умеренной степени, он рисковал очутиться в эмпиреанской тюрьме. А то и хуже.

Официант – здесь был живой официант, не просто панель интеркома – вынырнул из-за его спины и остановился сбоку. От всей души надеясь, что на сей раз он сумеет подобрать нужные слова, Коста начал заказывать блюда.

«Даже не мечтай», – мысленно ответил громкоговорителю Коста, поднимая свою дорожную сумку и занимая место в очереди, которая выстраивалась у причальных ворот. Будь на то его воля, он больше никогда не полетел бы ни этим, ни каким-либо другим лайнером Эмпиреи. Женщина, которая за ним следила, и его собственное буйное воображение заставили Косту изрядно понервничать. И он поклялся, что, когда настанет время покинуть Лорелею, он отправится на частном корабле, и плевать ему на расходы.