Вся дрожа, Анжелина откинула пуховое одеяло. Из ее сосков сочилась белая теплая жидкость. «Молоко, это молоко для моего малыша! — расстроилась Анжелина. — Как же дорого мне приходится платить за любовь!»

Она встала и как можно туже перевязала грудь платком. Это была последняя жертва.

— Прости, мое дитя, прости, моя крошка! — прошептала молодая мать. — Прости…

Сен-Лизье, площадь с фонтаном, на следующий день

Анжелина встала на рассвете и набрала воды в фонтане, который круглые сутки бил на главной площади Сен-Лизье. Круглый бассейн из розового мрамора располагался напротив соборной паперти, выложенной коричневыми, красными, желтыми камнями.

Сейчас молодая женщина спускалась по улице Нобль с корзиной в руках. Она шла к брату Эду, ученому аптекарю.

Монастырь примыкал к галереям, по которым прохаживались монахи, читая молитвы. Аптека располагалась в крыле дома настоятеля, построенного из розового камня еще в средние века. Горожане привыкли так называть это спокойное место, где на полках стояли красивые фарфоровые сосуды, расписанные цветочным орнаментом в голубых и соломенно-желтых тонах. В детстве Анжелина восхищалась этим святилищем, где всегда царили порядок и тишина.

«Если я куплю только мяту, брат Эд может заподозрить неладное, — думала Анжелина, обходя лужу возле фонтана. — Я куплю еще тимьян, который он собирает в горах, и шалфей».

Она поздоровалась с мамашей Гертрудой, старой вдовой, сгорбившейся чуть не до земли и с трудом передвигавшейся, опираясь на палку из самшита.

— Здравствуй, моя маленькая Анжелина! Какая ты бледная! — заметила мамаша Гертруда.

— А я никогда не была смуглой! — смеясь, возразила Анжелина.

— О да, это правда, — согласилась вдова. — Скажи отцу, что мне надо починить ботинки. Нет, не мои… Мне же приходится заботиться о прохвосте племяннике.

— Конечно, я скажу ему и сама приду за ботинками. Вам не следует подниматься в гору.

Старая женщина кивнула. Вдруг она подняла свою палку и показала на кого-то позади Анжелины.

— Осторожно, детка, там собака! Она может вцепиться тебе в горло или повалить меня на землю. Бог ты мой!

Овчарка подошла к Анжелине, которую, очевидно, уже считала своей хозяйкой. Она остановилась и обнюхала юбку молодой женщины.

— Но, — воскликнула Анжелина, — как тебе удалось уйти со двора?

— Это твоя собака? — удивилась Гертруда.

— Я подобрала ее около Бьера и хочу оставить у себя, если отец согласится.

— Ты должна привязать собаку, иначе она натворит дел!

Анжелина с трудом сдержала вздох раздражения. Разговор со вдовой не так-то легко было закончить. Погладив старую женщину по руке, она собралась продолжить путь.

— Не беспокойтесь, я привяжу ее. До скорого, мамаша Гертруда! Я зайду к вам.

С этими словами Анжелина быстрым шагом направилась к воротам, которые вели в палисадник отца Эда.

— А ты, собака, подожди меня здесь! — велела она животному на пороге аптеки. — У тебя грязные лапы, и ты не должна сюда входить. Да, я так хочу!

Овчарка с симпатией смотрела на молодую женщину своими умными глазами. Анжелина так удивилась, что погладила ее по голове.

— Как я рада, что ты у меня есть, — ласково сказала она собаке.