Водитель обреченно покачал головой.

— Пусть она хотя бы не воняет в моем такси.

— Переживешь, — ответил Гринго, после чего достал из кармана ручку, перевернул визитную карточку и начал что-то писать на обратной стороне. — Сестра Элейн Дойл. Она работает в отделении неотложной помощи. Но если ее не будет, обратись к старшей медсестре. Передай ей эту записку, скажи, что она от детектива-сержанта Тима Спейна, и о даме позаботятся.

Таксист неохотно взял карточку, после чего с неудовольствием пронаблюдал, как Гринго аккуратно записал номер его такси на оборотной стороне другой визитки, которую он оставил себе.

— Я же сказал, что довезу.

— Вот и молодец, — похвалил Гринго. — Проверю завтра утром, так что лучше тебе сдержать слово.

Тем временем Банни открыл заднюю дверь и усадил Мэри внутрь. Захлопнув дверь, он махнул пяти другим машинам, которые не могли проехать из-за такси.

— Подождите! — воскликнула Мэри. — Мои вещи! Мои драгоценные вещи!

Гринго посмотрел на ее тележку, затем снова на таксиста.

— Открывай багажник.

Три минуты спустя Банни и Гринго стояли на тротуаре, наблюдая, как такси поворачивает за угол. Багажник машины был открыт и перевязан альпинистской веревкой, чтобы тележка Мэри не выпала на ходу.

— Хочешь пива?

— Умираю от жажды.

Глава седьмая

Банни уставился на вывеску, висевшую над дверью, потом на Гринго, потом снова на вывеску.

— Да ну на хер!

— Не будь таким ограниченным.

Банни ткнул разоблачительным перстом в сторону вывески заведения, на которой красовалась гордая надпись: «Частный клуб Чарли — главный дублинский джаз-эмпорий[19]».

— Долбаный бдынс-бдынс-дидл-уа-уа-папа-джаз? Ты окончательно рехнулся? Ты же знаешь, что я скорее умру, чем зайду в какой-нибудь поганый джаз-клуб.

— Именно поэтому я не говорил, куда мы идем. Однако взгляни — мы уже на месте.

— Ни за что на свете! Джаз, твою мать… Я не хочу слушать, как какой-нибудь самовлюбленный болван в водолазке играет все правильные ноты в неправильном порядке. Спасибо, испортил мне настроение.

— Я думал, ты фанат музыки.

— Ну конечно, фанат. Немного Спрингстина[20] было бы отлично. Джонни Кэш[21] прекрасен. Я бы даже послушал с тобой Led Zeppelin[22] или этого… который вышиб себе мозги…

Банни пощелкал пальцами перед Гринго.

— Курт Кобейн?

— Ага. У него есть пара неплохих вещей. А еще я питаю слабость к Rage Аgainst the Machine[23].

— Неожиданно…

— Я, конечно, фанат музыки, но джаз не музыка! Джаз — это рукоблуд в беретике, надрачивающий на саксофоне.

— Страдаешь саксофобией?

— Не шути со мной так. Кларенс из E Street Band — настоящая легенда, но он никогда не исполнял двадцатиминутное атональное соло, от которого жопа сжимается так, будто при тебе насилуют гуся.

Гринго сложил руки на груди.

— Успокойся, а? Мы пришли сюда, чтобы выпить по паре пива. Это ночной бар, там есть что пожрать. Твое тупое упорство мне непонятно. Если не понравится — послушаем одну песню и уйдем.

Банни посмотрел на вывеску с таким видом, будто она вот-вот прыгнет на него и укусит.

— Но если хоть один намек на берет…

— Вот и молодец! — Гринго похлопал Банни по плечу и стал спускаться по лестнице. — Rage Аgainst the Machine, говоришь? Ты серьезно?

— Ну да. «Идите на хер! Я не буду исполнять ваши приказы»[24].