Заперев нас, священник отправился обратно наружу – надеюсь, чтобы утихомирить толпу. Опасность ещё не миновала. Мы всё ещё могли оказаться на костре.

Мы с Дамиэлем принялись планировать наш побег. Хорошие новости заключались в том, что местные жители забрали с собой свои кнуты, поедающие магию. Плохие новости – это нам ни капли не помогло. Решётки камеры впитывали нашу магию не хуже людей с их кнутами.

– Я вижу повторяющуюся схему, – сообщила я Дамиэлю.

Он наклонился поближе к решёткам, чтобы рассмотреть их устройство.

– О?

– Да, – ответила я. – Каждый раз, когда я отправлюсь с тобой на миссию, я оказываюсь в тюремной камере.

– Верно.

Он хмуро посмотрел на решётки, затем развернулся и пошёл в мою сторону. Его аура заполнила крохотное пространство. Мы не могли простирать магию за пределы решёток, но внутри она работала прекрасно. Воздух буквально трещал от трения нашей совокупной ангельской мощи.

Я прочистила горло.

– Мы в тюремной камере. Опять. Как думаешь, может, вселенная пытается мне что то сказать?

– Возможно, – в его синих глазах ярким серебром полыхнуло веселье.

– Это серьёзно, Дамиэль. Эти люди хотят сжечь нас живьём.

– Мы выберемся отсюда.

– Как ты можешь быть так уверен?

– Вера.

– И? – было что то ещё. Дамиэль Драгонсайр не действовал, опираясь на одну лишь веру.

– И опыт, – ответил он с сухой усмешкой. – Я находил выход из многих рискованных ситуаций.

– Это другое. В этот раз мы не можем использовать магию.

– А ангел не сводится только к его магии.

– Магия, – повторила я. – Эти люди обезумели, когда увидели нашу магию. Интересно, почему? Они явно в состоянии с ней справиться. Похоже, она не оказывает на них никакого влияния. Их собственная магия пожирает наши заклинания, а затем использует против нас нашу же магическую энергию. Я никогда о таком не слышала.

– В древних преданиях есть несколько фрагментарных отсылок к Земле Пожирателей Магии – загадочному, ужасному месту. Возможно, именно туда мы и попали.

– Что говорят предания об этих Пожирателях Магии? – спросила я.

– Ничего такого, что могло бы помочь нам здесь. Их способности не были изложены детально. Они просто описывались как «могущественные» и «злобные». До этого дня я никогда и не верил в эти сомнительные истории про Пожирателей Магии.

– Они могущественны. Насчёт злобных я не уверена, хотя я не питаю нежных чувств к любому, кто пытается нас убить, – сказала я. – Похоже, они считают злобными нас. Что то в нас их пугает. Но почему они боятся нашей магии, если она не представляет для них угрозы?

Дамиэль покачал головой.

– Я не знаю. Возможно, в религии Пожирателей Магии ангелы – это злодеи.

Звонкое девичье хихиканье донеслось из передней комнаты. Девочка подросток, лет пятнадцати шестнадцати, одетая в отороченные мехом замшевые сапожки, шерстяные колготки и клетчатую юбку, вальяжно вошла в наше помещение с одной единственной камерой. Её чёрные волосы были заплетены на голове как корона, а потом уложены в два огромных плоских узла по обе стороны головы. Её зимняя куртка оставалась не застёгнутой и распахнутой, открывая красный свитер под ней. Шарф тоже свисал, два его конца свободно болтались на груди.

Я не видела эту девочку, когда нас тащили через переднее помещение к этой камере. Молодой священник, должно быть, послал её сюда, чтобы наблюдать за нами на тот очень даже вероятный случай, если мы попытаемся сбежать. Поскольку это всего лишь девочка подросток, Иллиас, должно быть, небезосновательно уверен, что мы не добьёмся успеха со своими попытками.