Темный Ангел рассчитывал, что ему поможет чутье на опасность, умение предугадывать любую угрозу и инстинктивно реагировать на нее. Кроме того, Эль’Джонсон готов был рискнуть гибелью, полагаясь на нежелание брата убить его быстро. В чем радость победы над мертвым врагом? Его не убедишь в том, что свершилось возмездие, восстановлена справедливость.

Лев рассчитывал на это даже больше, чем на собственные способности. Конрад безумен, поэтому он не сможет просто ударить и исчезнуть. Ему потребуется доказать свою правоту.

Крошечный риск был оправдан. Все понимали, что большая часть трех легионов заперта на Макрагге, пока Кёрз рыскает на свободе. Избавившись от Ночного Призрака, Эль’Джонсон развяжет себе руки и станет истинным лордом-защитником, командиром не только Темных Ангелов, но и всех вооруженных сил Империума.

Пусть Сангвиний остается императором-регентом, Жиллиман — строителем нового государства. Ангел будет выслушивать похвалы и лесть, нести груз ответственности. Робаут — руководить армией бюрократов, сенаторов и законодателей. Лев же возглавит войска империи, станет новым… Примарх не хотел думать о названии для подобной должности, но не удержался.

Новым Воителем.

Вот на что рассчитывал Эль’Джонсон. Видения Сангвиния о собственной смерти не сбудутся, если Лев обретет столь грозное могущество. Их Триумвират сравнится в силе и великолепии с погибшим Императором, подхватит знамя спасителя человечества. Темный Ангел поведет против Хоруса свои легионы — прекраснейших из улучшенных воинов, истово верных возлюбленному всеми примарху. Воинов, которых наберет, организует, обучит и оснастит величайший логистик в Галактике. Воинов, которых направит ее превосходнейший полководец. Луперкаль с его лоскутной ватагой изгоев и недовольных познают истинную мощь Империума.

Подобное величие ждет Эль’Джонсона, если он избавит новую империю от неугомонного врага. Именно эта мотивация, а не обычная жажда мести, подгоняла Льва на каждом шагу.

Да, такая цель определенно стоила небольшого риска.

От разрушенной заставы остался по большому счету лишь проход внутрь горы. Плазменные и пустотные боеголовки срыли наземные укрепления, как жвачный медведь разрывает когтями почву, чтобы добраться до жирных червяков. Разбитую крепь окружали гладкие и взрыхленные воронки, потрескавшиеся скалы и выжженная фосфексом земля.

Здесь были укрытия, из которых мог напасть Конрад, поэтому Эль’Джонсон замедлил шаг и напряг чутье. Зрение, слух и обоняние создали для него богатую картину, неприятную во всех отношениях. Проломы во внешних стенах крепости были завалены трупами иллирийцев, убитых первыми рад-бомбами. Небольшую часть мертвецов раздавили обломки кладки, но вблизи стало заметно, что даже на уцелевших телах облезла кожа, вытекли глаза, лопнули артерии и вены. Лев видел излучаемую ими радиацию, тлетворным облаком повисшую над развалинами, гуще всего там, где разорвались снаряды.

Восприятие примарха максимально обострилось. Эль’Джонсон предпочитал называть свои способности «инстинктом», но знал, что здесь кроется нечто большее. Они направляли Льва в лесах Калибана, предупреждая о появлении Великих Зверей или нефилл. Ту же самую дрожь Темный Ангел ощущал, находясь рядом с братьями, а при первой встрече с Императором она переросла в неудержимый озноб.

Это был вернейший способ почуять Кёрза, источавшего смрад варповой погани. Прежде, на нижних палубах «Непобедимого разума», этот запах при всей его силе не помог ловчему. Здесь, в глуши, вдали от мыслей других людей, обнаружить по нему Конрада будет намного проще.

Встав на краю стеклянистой борозды от плазменного удара, Лев присел и закрыл глаза. Он склонил голову, впитывая окружающий мир всеми порами кожи. В его сознание втекали тишайшие звуки, тонкие оттенки запахов, отголоски недавних смертей.

Кёрза здесь не было.