В этот раз обошлось без позерства. Оборонительные системы города и пустотные щиты на миг отключились, пропуская одинокую «Грозовую птицу». Запустившись снова, они кратко блеснули золотом на бортах машины внизу.

Исторический день первого визита был полон сомнений. Их испытывал не только Робаут, но и Лев, как выяснилось позже. Пока властелин Первого шествовал по столице, на орбите его флот со снаряженными десантными судами и капсулами ждал команды о вторжении на Макрагг.

Так Эль’Джонсон доверял своим братьям.

Возможно, подумалось Жиллиману, Лев снова принял подобные меры предосторожности. Лорду-хранителю уже надоела подозрительность брата. Набрав зимнего воздуха в грудь, он медленно выдохнул облачко пара. На вершине главного стыковочного дока Врат Геры было морозно, но отсюда открывался вид почти на весь Цивитас.

Повелитель Калибана, несомненно, в последнее время относился к братьям-примархам без особого уважения. Робаут, получивший после инцидента на Соте приказ вернуть Льва на Макрагг, испробовал все что мог — маяк, астротелепатию, даже технические средства связи, — но так и не добился успеха. Видимо, появление Эль’Джонсона было обычным совпадением. Не исключено, правда, что он получил сообщения Жиллимана, но не сумел ответить.

Более вероятно, решил Робаут, что Лев просто хотел сохранить в полном секрете время и способ своего прибытия. Возможно, по веским причинам, возможно, нет.

«Грозовая птица» приземлилась в двухстах метрах от него, идеально точно попав в назначенный участок бетонированной площадки. Двигатели коротко рыкнули, и на Жиллимана налетел порыв ветра. Даже сейчас Эль’Джонсон не стеснялся показных жестов, напоминающих всем вокруг, что явился владыка владык.

Глядя, как опускается рампа, Робаут признался себе, что напряжен не из-за Льва. Примарх Ультрамаринов допустил ошибку. Очень скверную ошибку. Исповедаться в этом брату будет непросто, особенно учитывая, что Эль’Джонсон наверняка не пожелает выслушивать объяснения.

Жиллиману придется сделать нечто, чего ему совершенно не хотелось, — поверить, что Лев не станет искать личной выгоды в общей трагедии.

Спустился повелитель Калибана в одиночестве. Быстрыми длинными шагами он направился к Робауту. Лорд-хранитель тщательно взвесил в уме каждое слово приветственной фразы, зная, что позиция Эль’Джонсона определится в первые секунды разговора.

— Что произошло? — рявкнул Лев, еще не дойдя до Жиллимана.

Отточенные заявления, хорошо продуманные сентенции и доводы разлетелись пред несдерживаемым гневом брата, словно стая испуганных птиц. Четко охарактеризовав неудачу Робаута в двух словах, Эль’Джонсон стал живым воплощением его самобичевания.

Жиллиман повесил голову, не в силах ответить. Заготовленные слова вдруг показались убогим набором банальностей.

— Что с Сотой? Почему варп-маяк погас?

— Нападение Повелителей Ночи. Мы сумели предотвратить уничтожение маяка, но он больше не действует в полную силу.

— Повелители Ночи. Значит, Кёрз был на Соте.

Робаут помолчал, зная, что истина даже мрачнее, чем думает брат.

— Только его легион. Кёрз все время оставался здесь. Он не покидал Макрагг.

Лев застыл, на несколько секунд превратился в изваяние, пока впитывал услышанное. Судя по дрожащим векам, Эль’Джонсон мысленно беседовал сам с собой. Жиллиман мог лишь догадываться, о чем. Когда брат заговорил вслух, его голос звучал ровно, бесчувственно. Даже ошеломленно, как вынужден был признать Робаут.

— Не… покидал… Макрагг…

Еще один спазм, легкое подергивание головой.