-  Самое неприятное то, что у них кроме револьверов была винтовка, а у меня пистолет и всего четыре патрона. Нас спасли чистая случайность и везение.

    -  А что, собственно, им было от вас нужно? Откуда такая непонятная жестокость?

    -  Думаю, что деньги. У Александра Ивановича хранится мой банковский вклад на значительную сумму, об этом стало известно одной будущей легендарной революционерке. Она или случайно, или намерено навела на меня своих товарищей. Думаю, они пытались взять меня в плен, чтобы потом требовать выкуп. Иного повода я просто не вижу, никаких личных счетов с этими товарищами у меня нет.

    -  Ну, из-за денег революционеры так не стараются. Даже если бы вас захватили, было бы слишком сложно их получить. Значительно проще ограбить банк или почтовый поезд. Думаю, причины несколько иные. Вы, кстати, как относитесь к революции?

    -  Плохо отношусь и к революциям, и революционерам.

    -  И, наверное, этого не скрываете?

    -  Чего ради я должен скрывать свои взгляды? К царскому режиму, я, кстати, тоже плохо отношусь как и к любому авторитаризму.

    -  Значит, вы ретроград, знающий действительную цену революции и революционерам. Это уже достаточный повод. Возможно, они решили, что вы можете помешать каким-нибудь их стратегическим или тактическим планам борьбы за приход к власти…

    Договорить он не успел. В этот момент Анна Ивановна внесла в кабинет поднос с кофейником и графинчик с ликером. Илья Ильич, не меняя тональности, договорил фразу:

    -  …Только так можно добиться процветания селян. Реформы в сельском хозяйстве просто жизненно необходимы. Без роспуска крестьянских общин, уничтожения их круговой поруки…

    -  Опять вы Илья Ильич говорите о политическом! Вам доктор запретил волноваться, - недовольно сказала домоправительница.

    -  Я Аннушка, не о политике говорю, а о сельском хозяйстве, - тут же начал оправдываться хозяин.

    -  Все одно, будете волноваться, лучше бы разговаривали о приятном, - назидательно сказала Анна Ивановна и вышла из кабинета.

    Хозяин, опять не меняя голоса, продолжил прерванную мысль:

    -  Я сталкивался с этими людьми, для них тактический успех выше любых истин, и ради своей химеры они готовы на многое. Один человек, которые может как-то помешать движению к цели, для них ничто.

    -  Но я, собственно, никому не только не мешал, у меня и мысли такой не было. Я в ваше время попал по случайному стечению обстоятельств, ну и хотел еще заодно встретиться с Чеховым…

    -  Каким Чеховым, писателем?

    -  Да с Антоном Павловичем Чеховым.

    -  А он-то вас чем заинтересовал?

    -  Ну, кроме того, что он классик… Я недавно прочитал его письма… По-моему, он один из умнейших людей и талантливейших писателей России, во всяком случае, среди тех, кто остался в истории.

    -  Классик? Я о нем слышал, кажется, он откуда-то с юга. Сейчас с успехом идут его пьесы в Художественном театре. К сожалению, я почти не знаком с его творчеством. Однако, то, что вы сказали, любопытно. Надо же, классик! - задумчиво сказал Илья Ильич. - Сейчас Маркс издает его собрание сочинений. Куплю непременно. Вот что значит: «нет пророка в своем отечестве». А что касается ваших дел с революционерами, - вернулся он к старому разговору, - может быть, они относительно вас имеют какую-нибудь информацию, о которой вам неизвестно. Если вы попали к нам из будущего, вполне возможно, что у вас есть товарищи или конкуренты.