ГЛАВА 3

Роджер Сэнт Эйр отправился на поиски Генри де Коньера. Стояла невыносимая жара, новости от Комптона были прискорбными. Поверенный написал, что последнее письмо от Генри, адресованное брату Вильяму, пришло в апреле. Так как Вильям умер, а сэр Джозеф приказал Комптону просматривать всю корреспонденцию, Комптон прочитал письмо. Он показал его Роджеру, и тот застонал, прочитав его.

Роджер задумался, почему Генри не захотел избежать политических преобразований и не отреагировал на смерть братьев. В описаниях Генри о преобразованиях Национального Собрания был не только восторг, но и практический анализ влияния новых положений конституции. У Роджера не осталось сомнений, что Генри де Коньер был человеком сильных эмоций и высокой ответственности. Он не собирался снимать с себя ответственности за поместье, несмотря на социальные и политические изменения на своей новой родине. Перечитав новости в конце письма, Роджер пришел в сильное волнение.

«В это трудное время, — писал Генри, — Мари тверда, как античная героиня. Она поддерживает меня любовью и пониманием. Я не могу сказать, насколько часто падаю духом, когда безответственные ораторы типа Десмолина требуют у озверевшей толпы крови, и когда кровь проливается. Много раз я умолял ее уехать с детьми в Англию, но она понимает, что я не могу за ними последовать. Леония и Франц протестуют, и просят меня не отправлять их из страны в такое тяжелое для нее время».

«А теперь все, — продолжалось письмо. — Я рад, что не поддался страху. Во всяком случае, сейчас мы в безопасности. Моя работа сделана, и я могу вернуться к личной жизни. Нет никакой вероятности, что мне придется вмешаться в правительственные дела. Было решено, что нас в Национальном Собрании не будут переизбирать. Ни один депутат Национального Собрания не может баллотироваться в Законодательное Собрание, которое скоро создадут».

Роджеру стало ясно, что Генри неправ. Они в опасности. Если бы дела шли, как ожидал де Коньер, это как-то отразилось бы в новостях, дошедших до Комптона. Отсутствие их означало только, что он или вся семья погибли, скрываются или брошены в тюрьму. Самое вероятное то, что семья схвачена. В этом случае де Коньер не получил бы писем Комптона.

Роджер отложил письмо и обдумал прочитанное. Странно, если бы Генри, изгнанный из поместья, не нашел дороги в Англию. Возможно, у него нет денег. Почему Генри не написал и не попросил денег? Во Франции беспорядки, но большинство банков работает. Наверное, Генри не нужны ни банки, ни помощь. Обращение к лорду Гоуэру, английскому послу, поможет во всем разобраться.

Роджер был в волнении. Если Генри не отвечал Комптону или не просил о помощи, то, следовательно, он не мог этого сделать. По той же причине Роджер не верил, что Генри и вся его семья казнены. Неясно почему, он был уверен, что они находятся под домашним арестом или изолированы другим способом. Дьявольский свет загорелся в глазах Роджера. Комптон закашлялся. Долгие годы, будучи поверенным, в аристократических семьях, он превратился в джентльмена и не позволял себе расслабиться. Его вывело из равновесия выражение лица Роджера Сэнт Эйра.

— Мистер Сэнт Эйр!

Роджер удивленно поднял брови. Комптон снова закашлялся. Он видел, что такое выражение лица смущало свидетелей, присяжных и даже судей. Потребовалось более семисот лет для могущественного родового дерева Сэнт Эйров, чтобы научиться не гнуться под тяжестью обстоятельств. Комптону нравилась способность Роджера смущать свидетелей, присяжных и судей. Комптон знал Роджера как уравновешенного и необыкновенно умного защитника.

— Отец поручил мне разобраться в происходящем с помощью графа Стоура, — сказал Роджер. — Какое у вас мнение на этот счет, Комптон?

Голос Роджера был густой, красивый, лицо строгое.