— Хотел бы я сказать, что подобные мысли посещали и меня… Но нет. Ни о чём подобном я не задумывался. И задумываться уже не буду.

— Я не понимаю вас, профессор. Что с вами?

— С тех пор, как ты объяснил мне то, чего я не знал, я много думал. И решил кое-что для себя. Кое-что важное, — он сделал глубокий вдох, встал и подошёл ко мне. — Прости, Иван, но я не пойду с тобой.

— Но почему? Вы же не только мой наставник, вы — мой друг. Я хотел бы, что бы и вы меня таковым считали.

— Я считаю тебя больше, чем другом, — Гуляев улыбнулся. — Потому и говорю — дальнейший путь ты пройдёшь без меня… Я принял важное решение, Иван. Как бы страшно мне не было, к каким бы выводам меня не приводили размышления, верное решение лишь одно — помочь стать сильнее тому, кто уже силён. Не просто, как человек, а как аниран. Я принял решение передать тебе свой дар.

Я захлопал глазами, не до конца понимая смысла того, что профессор сейчас сказал. Я услышал его, конечно. Но не до конца понял. Ведь с моей колокольни добровольное расставание с божественным даром выглядело безумием.

— Из рук менее достойного, в руки более достойного, — добавил профессор.

— Проф…

— Я принял это решение добровольно, Иван. Благодаря собственной воле. Свободной воле. Никто не влиял на мой выбор. Я так захотел сам… Ты на многое открыл мне глаза. Ты объяснил мне, что должно произойти с аниранами. И я не хуже тебя понимаю, что останется только один. И это точно не я.

— Нет, проф, погодите! — испуганно воскликнул я. — Зачем вы так? У нас полно времени, полно возможностей. Зачем спешить?

— Это не спешка. Это — необходимость.

— Но что с вами будет? Мы же ничего не знаем о последствиях. Джон Казинс был отравлен и зачах моментально. Дар помогал теплиться жизни в его больном теле, но без него он не протянул и минуты. А что будет с вами?

— Это совершенно неважно, — Гуляев опять тепло улыбнулся. — Мы с тобой знаем, что лишь один аниран способен спасти мир. И это точно не седой, бессильный старик. Спасителем станет тот, в ком сильна решимость дойти до конца. Тот, кто готов совершать поступки и, несмотря на сложности, преодолевать любые преграды.

Я молчал. Стоял, смотрел профессору в глаза и чувствовал, как начинает щипать в носу. Как появляется влага на глазах, а у меня нет сил поднять руку, чтобы эту влагу утереть. Не так я представлял разговор с тем, кто мне стал по-настоящему близок.

— Не переживай, — профессор заметил, что я расклеился. — Пойми. Рано или поздно за мной придёт другой аниран. Это неизбежно, ты же знаешь… Но я знаю тебя. Я всё же успел узнать тебя. Я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы решиться на такой поступок. Выживу я или нет в процессе — совершенно неважно. Важно, чтобы ты прошёл свой путь. Чтобы попытался помочь этим людям, — профессор крепко сжал мои плечи, заметив мою нерешительность. Его брови сурово сошлись. — Именно ты достоин этого!

Я не сдержался. Не знаю почему меня проняло. Я считал себя не особо эмоциональным парнем. Сухарём в каком-то смысле. Но сейчас предательские слёзы потекли по моим щекам. И я даже не стал их утирать.

— Не надо, проф. Многие анираны ещё не найдены. Дайте мне время, я отыщу их. Тогда и подумаем, что делать дальше. Тогда вы и примите решение…

Профессор Гуляев обнял меня, прислонил голову к своей груди, погладил по затылку и прошептал:

— Не бойся, сынок. Всё хорошо… Я ни о чём не жалею.