— Ну?

— Всего один вопрос… Вы ведь давно на этом участке работаете?

— Давно, — ограничился кратким ответом милиционер.

— А не слышали — люди там и в самом деле пропадали? Никто в розыск не подавал?

— Что значит — «пропадали»? — Пузырь снова подозрительно уставился на Шамрая. — Куда это они пропадали?

— Никуда. Ну, допустим, поехал человек в том направлении — и не вернулся.

— Люди повсюду исчезают, — философски заметил Пузырь. — Каждый день кто-то кого-то разыскивает. И редко находит. Если ищете конкретного человека — так и скажите. Только не надо выдумывать всякую чепуху…

— Да никого мы не ищем! — поспешно воскликнул Шамрай. — У нас все на месте, слава богу. Это я так, к разговору…

— Вот и не надо этих дурных разговоров! — отрезал милиционер. — Езжайте уже по своим делам. Сочиняйте очередную фигню.

За спиной у Шамрая квакнул клаксон: Гриша торопил — в самом деле, пора ехать.

9

Ясное дело: они заблудились.

Ненадолго и не то чтобы окончательно — просто сбились с дороги. Или водитель проспал очередной поворот, или свернул не туда, или объяснения старшего лейтенанта Пузыря были поняты неверно — так или иначе, но пришлось малость покататься по разбитым мокрым проселкам. Гриша, конечно же, перемазал машину по самую крышу и теперь клял все и всех подряд. Шамрая беспокоило другое: в тот момент он уже не мог точно определить, где они находятся — в Народичском районе или все-таки в Овручском.

В конце концов он перестал ломать голову и решил все списать на собственный топографический кретинизм. А заодно и на аномальные свойства местности: дескать, сама эта проклятая территория сбивает путника с толку.

Наконец впереди замаячила серая покосившаяся хата, и Гриша выкрикнул:

— Да вот же оно! Только если мы, Витя, и на этот раз не туда заехали, пошло оно все на фиг! И ты с ним заодно!

— Ты это к чему?

— А к тому, блин! Все равно здесь нигде ничего не написано — Подлесное это или нет. И спросить не у кого. Село явно конченое, люди здесь точно уже лет десять как не живут. Работайте здесь.

Будто подтверждая его слова, машина тут же остановилась.

Двигатель работал, но, сколько Гриша ни газовал, «Шкода» и не думала трогаться с места, словно приклеенная к земле. Заглушив мотор, Гриша, матерясь, выбрался на свежий влажный воздух, наклонился, заглянул под днище и снова выругался.

Шамрай, а вслед за ним и фотограф Жора тоже вышли из машины — взглянуть, что случилось. Ничего особенного и сверхъестественного: оба передних колеса засели в неглубокой, но цепкой канаве, наполненной мутной водой, перемешанной с грязью. Ехали они небыстро и влететь с разгона в эту не смертельную, однако малоприятную ловушку не могли. Но если бы Гриша, наоборот, гнал на полную, это препятствие они наверняка смогли бы проскочить с ходу.

Водитель в сердцах пнул ногой колесо.

— Толкать придется, тракторов тут не водится. — Он сплюнул под ноги.

— Толкнем, не переживай, — успокоил его Шамрай. — Ночевать тут не будем. Час, от силы полтора — и вперед, на Житомир. Выберешься отсюда?

Водитель не ответил. Отступил на шаг, критически оглядел машину.

— Так что, поедем когда-нибудь, капитан? — снова спросил Виктор.

— Ага, разъездишься с такими дорогами, — огрызнулся, ни к кому конкретно не обращаясь, Гриша, после чего полез под сиденье, вытащил большую чистую тряпку и, оторвав лоскут, принялся яростно драить капот, стирая грязные брызги.