— Что ж…

Размахнувшись и вложив всю силу, да и массу в удар, я вогнал острый конец в глаз лося. Дерево хрустнуло и обломилось. Но дело было сделано — сук больше чем на ладонь вошёл в глазницу.

Животное испустило дух даже не дёрнувшись.

Мы помолчали. Всё же убить того, кто пытается тебя загрызть, и вот так, пусть и из милосердия — далеко не одно и то же.

Тем не менее, оставаться на месте тоже было как-то глупо. Я сфотографировал голову лося с рогами, записал координаты места. Потом сдвинули на место ветки, ещё и новых добавили, благо лапника под ногами было хоть отбавляй.

Дело сделано… Осталось сообщить координаты Медиатору, но это чуть позже, на обратном пути. А хотя… Мои это проблемы, что ли?

Отправил сообщение с координатами, приложил фотографию. Сделал скриншот карты на телефоне, примерно обозначил контуры зоны, указал стрелкой, с какой стороны лучше подъезжать, и по какой дороге заезжали мы.

В ответ пришло только одно слово: «Хорошо».

Ну а что? Отправят одного человека под видом грибника на разведку, и всё. Кто ему что скажет, даже если наткнётся кто из наших? Да отправят за пределы зоны, и всё. Максимум паспортные данные запишут и выдадут предписание сдать анализы. А там уже на машине подъехали, тушку в кузов лебёдкой затащили — и поминай как звали. Конечно, Система всё видит. Но, похоже, инициировать дела в её функции не входит. Ну или есть какой-то порог невмешательства.

— Думаешь, никто из наших не найдёт? — спросила Майя на обратном пути.

— Даже если найдут, это не проблема. Как мне объяснил Эд, про падальщиков тут знали все, и время от времени что-то им подбрасывали. Уж не знаю, на всех барыш делили, или кто первый встал того и тапки… не спросил, упустил из виду.

— Это ведь преступление, Лёш, — покачала Майка головой.

— Думаю, это максимум административный проступок или должностное нарушение, не более того, — возразил я, — по крайней мере до тех пор, пока не пытаются вытащить что-то всерьёз опасное, живого раптора или заражённого чумой бобра.

— Почему бобра? — хихикнула напарница.

— Да не знаю, к слову пришлось. Заметь, когда Чарли нашли, даже никакого расследования не проводили, как будто каждый день на территории учебной части аномальных разумных енотов находят. Даже карантин-то объявляли, скорее всего, в воспитательных целях.

— Почему ты так думаешь? — удивилась Майя.

— Да потому что очень уж много аномалий. За каждым комаром, который из аномалии вылетит, в костюме биохимзащиты не набегаешься. Проще говоря, на рядовые случаи, не грозящие чумой или нашествием динозавров, уже просто болт забили. Что мы делаем после аномалии? Мы просто стираем комбез. И то, если посчитаем, что он грязный. А сами идём в магазин за углом, куда ходят самые обычные люди, заметь. Меня с ног до головы кровью гончей облило. И что? Объявили карантин? Нет, наутро мы спокойно с генсеком коньяк пили. Знаешь, что это означает?

— Что же? — Майя слушала очень внимательно.

— Иммунитет людей за эти полтора десятилетия изменился. Следующему поколению иномирная чума будет, как нам в детстве ветрянка.

— Может, ты и прав, — задумчиво ответила напарница.

— Это лишь догадки, — махнул я рукой.

В этот момент рация заговорила голосом Клима.

— Внимание, все ко мне! С осторожностью, но бегом!

Я глянул на карту. Мы нехило так оторвались, до остальных с полкилометра. Переглянувшись с Майей, мы припустили в ту сторону, куда, если верить карте, двигался сам Клим.